Какие мы, или Апгрейд себя

Чтобы уничтожить народ, нужно отделить его от корней.

Александр Солженицын

Постсоветский период российской истории изначально был временем самоотрицания и самобичевания. Хорошим тоном было ругать все свое - народ-де не тот, раболепен и ленив, власть не та - выбирали президента, вышел самодержец. Общественные институты копировали у западных соседей пачками - свое-то зачем изобретать, вон умные люди напридумывали, веками живут, горя не знают. Сейчас, похоже, этот период заканчивается, как принято говорить - тренд поменялся. Поездили по миру, посмотрели, как люди живут, себя показали. И, как это часто случается на чужбине, ощутили к своей стране какое-то до сих пор не знакомое щемящее чувство. Назвать это чувство можно по-разному, следствия-выводы же у него одни. Страна у нас одна. Единственная. Тут-то и начинается самое интересное. Безликость может себе позволить копировать чужие формы - это хоть какая-то надежда обрести себя, пусть и несбыточная. По отношению к "единственной" так уже не выходит. Ситуация во многом схожа с покупкой подарка на день рождения. Некой Марьванне из соседнего управления можно купить что угодно, еще проще - поручить это секретарю. А вот женщине любимой покупать подарок, говорят, сущая мука: ищешь-ищешь, выбрать не можешь - презент должен быть таким же неповторимым, как и адресат, ну и где ж эту неповторимость найти ...

Современный мир предлагает странам два ответа на вопрос об общественном устройстве. Мондиалисты настаивают на унификации форм, зачем, мол, изобретать велосипед, если есть готовые. Да и структуры международные готовы "помочь" вылепить государственность по заданным шаблонам. Отдельные страны сопротивляются, ищут свои пути. Собственно, аргументы в пользу первого или второго пути сводятся к подсчету издержек. Действует эта аргументация ровно до той поры, пока не возникает ощущение, что своя страна - единственная. После этого подсчет издержек становится неуместным, а попытки свести аргументы к финансам начинают смахивать на сутенерство. И тут на первый план выходят вопросы поиска "своего" - от общественных институтов до особой миссии в мире. В этом споре между последователями мировой унификации, с одной стороны, и сторонниками поиска своих путей - с другой, не может быть ни правых, ни неправых. Эти стороны принимают решения и действуют в разных пространствах. Одни живут в мире, который в их восприятии состоит из более-менее похожих сущностей. Для других - мир состоит из не похожих друг на друга субъектов, каждый из которых уникален и самоценен. Сравнивать эти две точки зрения можно с тем же успехом, что и искать общее у апельсина и ноты соль-диез.

Согласие или импорт плюрализма

Если мы говорим о будущем России, то вопрос о корнях тех или иных институтов российской власти мне не кажется праздным. В середине XX века Эрих Фромм (1), изучая феномены плодотворности и деструктивности, выявил, что только цельные, самодостаточные личности способны к состоянию плодотворности и могут выстраивать конструктивные отношения. Так же и со странами, которые по большому счету представляют собой единый общественный организм. Цельность и самодостаточность имеют в своей основе общий фундамент - способность и возможность быть самими собой. Львенок, из которого пытаются воспитать орла, не будет в итоге ни гордым орлом, ни царственным львом. Со странами так же - увлечение калькированием общественных институтов, порожденных иной культурой, может породить льва, который тратит свою жизнь на бесплодные попытки взлететь. К сожалению, этот импорт общественного устройства отдаляет общество от возможности быть собой, искать институциональные формы, которые базируются на российских ценностях, истории и традиции. "Тирания навязанных ценностей" - так отзывался европейский философ Карл Шмитт о мировой унификации общественных институтов.

Российской многовековой политической традиции присущи свои особенности. Со времен городов-княжеств и до наших дней в ней улавливаются несколько тенденций.

Представительство групп интересов, возникавшее в отдельные периоды истории, вытеснялось представительством по другим признакам. Наиболее устойчивыми его формами оказывались территориальная и сословная. Не следует путать сословие с группами интересов, сословие определяет место и роль человека в социальном организме. Потому-то сословный принцип представительства гармонизует социальные роли единой системы.

Важная характеристика любого представительства - цели представительных органов власти. Если обратиться к истории, то можно обнаружить, что целью представительства было достижение общего согласованного решения по какому-либо вопросу. Особенность в том, что не было победителей и побежденных, - было согласованное решение. Если рассматривать демократию как принцип гармонизации общества, то российский демократический принцип - консенсусный, и он отличен от плюралистического принципа, характерного для Атлантической цивилизации. Ведь плюралистическая демократия опирается на различия и на противопоставление различий внутри общества, а в основе консенсусной демократии - общее, то есть общие ценности, цели, традиции. И в этом контексте со-гласие прочитывается как общий голос.

Современная российская представительная власть являет собой симбиоз двух моделей - консенсусной и плюралистической. Две принципиально разные демократические модели как будто вложены одна в другую. Динамический баланс этих двух принципов определяют два процесса - два разнонаправленных вектора. С одной стороны - институциональный импорт, и пропорциональная система, безусловно, является плодом этого импорта. С другой стороны - стремление к целостности и общности как естественное стремление любой системы к наибольшей устойчивости. Психолог Станислав Гроф ввел термин "холотропия" - движение к целостности. И обозначил это движение как ответ на естественную потребность личности быть целостной. Общественный организм, подобно отдельной личности, стремится к той же целостности, к общественному со-гласию. Отсюда родом и "необъяснимая" популярность "партии власти", в которой общественное мнение видит "верных бояр хорошего царя". Здесь же один из корней многочисленных неудач оппозиции. И тут доходит до абсурда - приходится вынужденно создавать оппозицию. Для чего? Да для того, чтоб представительная власть хоть немного соответствовала плюралистическому принципу.

Отстаивать свою правду

Надо сказать, что российская консенсусная традиция базируется на базовых российских ценностях. Представительство по территориальному признаку - это проекция на общественное устройство ценности "целостности земель российских". Таким образом, гармонизация происходит по принципу "голос отдельных территорий согласуется с голосом всей российской земли". Ценность родной земли - ценность безусловная. Проверить это легко предельными случаями. Найдете ли вы людей, готовых умереть за "землю российскую"? Такие люди найдутся, и будет их немало. А много вы найдете людей в России, готовых умереть за свою политическую партию или ее программу?..

Представительство групповых интересов сталкивается с препятствием в виде одной характерной черты российской ментальности. В российской культуре нет такой социальной нормы "просить за себя" или "отстаивать свои интересы". Вспомните, как часто мы слышим "не за себя прошу...". Социальная норма в данном случае выступает барьером для представительства интересов. А вот "отстаивать свою правду" социальная норма не только позволяет, но даже и поощряет. Поэтому конкуренция "групповых интересов" будет мимикрировать в сторону конкуренции разного видения "правды народной". Так или иначе, ситуация сведется к конкуренции мифов о настоящем, прошлом и будущем. Именно эта конкуренция мифов является препятствием для достижения общих целей. Просматривая опросы ФОМа и ВЦИОМа разных лет, я неоднократно сталкивалась с подобными примерами. "Сейчас нет порядка в стране, потому что слишком много демократии", - говорят одни. "Сейчас нет порядка в стране, потому что слишком мало демократии", - говорят другие. То есть цели у этих людей схожи - им порядка хочется, а вот текущая картина мира существенно различается. Смогут ли эти люди, исходя из столь разных представлений о текущем моменте, прийти к общей цели? Сомневаюсь. Пока эти две группы общества не договорятся хоть о каком-то общем понимании настоящего и будущего, они не смогут достичь общих целей. В лучшем случае (если будет согласованное движение к цели) часть общества будет двигаться в соответствии со своими представлениями, а другая часть останется там, где и была. И в конечной точке такого движения эти две части общества будут в пространстве смыслов гораздо дальше друг от друга, чем были до начала движения.

С конкуренцией целей - та же история. Лучше всех ее описал И.А. Крылов: "Лебедь тянет в облака, рак пятится назад, а щука тянет в воду". Результат памятен всем еще со школьной скамьи - "да только воз и нынче там". Видимо, Крылов не был романтиком, иначе бы он закончил эту басню рассказом про то, как невидимая рука плюрализма переместила воз в заданную точку. "Растаскивание" общегосударственного мифа на набор групповых мифов - событие не новое. Можно вспомнить и библейскую историю про Вавилон, и Маккиавели с его "разделяй и властвуй". Важно только помнить, что и в том и в другом случае разобщение - это наказание или ослабление. Аналогии с пропорциональной системой как-то сами собой напрашиваются.

Как обрести себя

"На идеологическом, а также и на политическом уровне, тот, кто определяет, истолковывает и проводит в жизнь политические идеи, обладает силой решать, есть ли мир на земле, дает приказ на интервенцию или когда и как разоружаться, определяет, что есть международный правопорядок и безопасность. В этом воистину выражается политическая власть и принцип гегемонии, когда нация-гегемон устанавливает, как и о чем думать, словарь, терминологию и концепции других народов. Наверняка можно считать, что "народ только тогда завоеван, когда он без протеста воспринимает иностранную лексику и политические идеи, чуждые ему концепции права, в особенности международного права", - писал Карл Шмитт.

Разговор о корнях российской традиции представительной демократии перевести на конструктивные рельсы не составляет труда. Но сразу хочу оговориться, что рассуждать в предложенном направлении имеет смысл только в том случае, если существует ощущение, что "мы" все-таки отличаемся от "них". Тогда базой для поиска своих форм становятся уникальная культура, традиция, история. В противном же случае - и думать о своих формах не стоит. В самом деле, есть готовые общественные рецепты, которые, говорят, кому-то уже принесли счастье. И есть целая мировая инфраструктура - политическая, финансовая, правовая, которая поможет инсталлировать "серийную" государственную систему. Потом даже можно подписаться на "сервисное обслуживание" этой системы. Ну эдакий Майкрософт госстроительства получается... Чем плохо? Если люди, семьи, народы более-менее одинаковы, как компьютеры или Сети в разных странах, то этот мондиалистский госмайкрософт - очень даже неплохой вариант.

Чтобы искать свои формы и хоть немного приблизиться к представлению о "своем" общественном устройстве, можно пойти стандартным путем решения любой задачи - попытаться сформулировать набор вопросов, а после этого - ответить на них. В нашем случае задача - выявить контуры структуры, которая бы соответствовала как российской политической традиции, так и базовым ценностям современного российского общества. А список вопросов может быть таким: есть ли у граждан России общее представление о миссии России в мире (роль страны, ее предназначение), и если есть, то какое это предназначение? Какие общие ценности объединяют людей в обществе? Есть ли общие базовые ценности, за которые люди были бы готовы отдать жизнь (это проверка ценности на предельные нагрузки)? Какие особенности российской ментальности "цементируют" общество? Какие особенности ментальности разобщают? Какие есть возможности гармонизации субкультур (этнических, религиозных и т.д.) в рамках общей культуры и традиции? Какая структура российского общества естественная? Как можно спроецировать естественную структуру общества и базовые ценности на формы общественного порядка? Список вопросов можно продолжить. А вот как только мы увидим общественную или экспертную дискуссию по этим вопросам - конференции, круглые столы, полемику в прессе, - это будет сигналом, что процесс обретения себя в рамках своей культуры и традиции начался.

Примечания:

1. Фромм Э. "Антология человеческой деструктивности". - М.: Республика, 1994. - 447 с.; Фромм Э. "Бегство от свободы. Человек для самого себя". - М.: Изида, 2004. - 400 с.

       
Print version Распечатать