Как это было. Митинг 4 февраля

Митинг-шествие за честные выборы, состоявшийся сегодня на Болотной площади, стал самым массовым из череды протестных мероприятий последнего времени, доказав, что 10 декабря не было случайностью, а 24 декабря — совпадением. 4 февраля на Болотной наконец проявилась внутренняя логика событий последних семи недель, позволяющая с уверенностью говорить о нарастании протеста.

Одно из моих детских воспоминаний — как малышню из детского сада выгоняли на мороз обливаться водой. Это называлось закалкой. Из-за слабого здоровья мне закаляться не пришлось — чему, помнится, я малодушно радовался. Сегодня на мороз добровольно вышли сто тысяч человек, чтобы пройти маршем по Якиманке до Болотной площади. Так закаляется гражданское общество.

Начало

Поезда на кольцевой линии метрополитена были заполнены людьми как в будний день. Однако на поверхности, несмотря на ожидавшиеся проблемы с пропускной способностью рамок, толпа двигалась довольно быстро — в очереди стоять почти не пришлось. Пройдя рамку, я оказался в самой гуще событий — к часу дня все политические активисты уже были на Якиманке и организованно двигались к Болотной. Впереди было разноцветье либеральных флагов — в основном преобладали голубые и оранжевые тона, на расстоянии ста шагов за ними шли плотными рядами националисты под чёрно-жёлто-белыми знамёнами, а замыкали шествие левые под огромными красными полотнищами. Но большая часть людей всё же не задерживалась под определёнными флагами, а просто шли рядом или обгоняли медленно вышагивающих демонстрантов.

Когда Болотная уже была заполнена как 10 декабря, по Якиманке ещё шли тысячи людей. На улице был минус двадцать один градус, и в голову лезло банальное «вот поэтому мы непобедимы». Люди шли как на праздник, шествие больше напоминало народное гуляние, на которое можно взять прикольный плакат или воздушный шарик, и пойти на него с детьми.

Лучшие выступления

Формат «митинг как развлечение выходного дня» был поддержан и организаторами — в программе было сразу три музыкальных номера. Открыл Артемий Троицкий задорным рок-н-роллом «Ша-пу-на-на» («Шайку Путина на нары»). Когда ведущий Владимир Рыжков объявил, что Троицкий будет петь, народ на площади слегка насторожился — но песня и исполнение оказались на уровне. Следом выступили знаменитые уже ВДВшники, группа "Свободный десант", пообещавшие спеть правду — площадь встретила их хорошо.

Запомнилось выступление Людмилы Улицкой — красивое и, что важно, короткое. Хорошо и ярко выступил Яшин, но был чуть более многословен, чем нужно в такой мороз. Ольга Романова, которую ведущие — Рыжков и Чирикова — почему-то забыли представить, сказала, что у неё есть список политзаключённых, который она собирается отнести в Кремль, и попросила милицию расчистить ей туда дорогу. Правда, позже всё же выяснилось, что список этот она собиралась отнести не в Кремль, а в Администрацию президента.
Самой запоминающейся оказалась речь Удальцова — начав с благодарности всем тем, кто поддерживал его и помогал его вытащить из заключения в декабре, он обругал «сруковскую пропаганду» — «Ложь, пи@дёж и провокация!», решительно отмежевался от гламуризации протеста, пожаловавшись, что третий год ходит в одной куртке — мол, какие тут норковые шубы, и разорвал портрет Путина. Явлинского тоже встретили хорошо, но ничего из того, что он сказал почему-то не запомнилось. Парфёнова встретили восторженно — люди не забыли ещё его обращения на Сахарова 24 декабря, но в этот раз Парфёнов говорил не про Путина, а про идею общественного телевидения и, по ощущениям, это было мимо кассы. Жирную точку поставил наконец добравшийся до московских митингов Юрий Шевчук, спев «Родину». Всего митинг уложился ровно в час.

По сравнению с 24 декабря, митингующие были настроены благожелательнее — иногда посмеивались над выступающими, но никого не освистывали — небольшой гудёж я услышал только один раз, когда объявили Белова из ДПНИ. Видимо, при отрицательных температурах замерзают не только уши, но и агрессия. Рядом со мной стояли миротворческие бабушки, которые зашикивали тех, кто кричал что-то агрессивное в толпу или пытался свистеть: «Так нельзя, не нужно вносить раскол!»

Протест как развлечение

Большое количество участников стало сюрпризом ещё и потому, что в группах на Facebook и во Вконтакте отметилось гораздо меньше людей, чем накануне, 24 декабря. А значит, протест вышел за рамки социальных сетей. Некоторое представление о том, как распространялась информация о митингах, дал вчерашний выпуск «Прожекторперисхилтон» — внезапно целиком посвящённый митингам: «Все спрашивают „А ты пойдёшь?“, „А ты был?“» — уточнять, куда и где, нет необходимости. Заработало сарафанное радио и годами копившееся недовольство наконец нашло выход: сначала осторожно и недоверчиво, а теперь всё явственнее, оно прорывается на улицу. Люди словно распробовали, что протест — это может быть весело: люди ходят на митинги как на праздник, рисуют прикольные плакаты, подпевают Троицкому и Шевчуку, а после — заполняют все кафе, рестораны и торговые центры в радиусе пары километров от Болотной и обсуждают впечатления дня. Барьер пал.
Однако атмосфера праздничных гуляний не должна вводить в заблуждение сторонних наблюдателей: люди, пришедшие на митинг, были настроены более чем серьёзно — звучавшие лозунги, содержимое легкомысленных только по форме плакатов было довольно жёстким и, что характерно, впервые отчётливо антипутинским. Тема фальсификации выборов и волшебства Чурова отошла на второй план — месяц с последнего митинга не прошёл зря, и у людей было время расставить акценты. В этом смысле протест не только не пошёл на спад в плане массовости, но и несколько радикализировался — накануне президентских выборов у митингов появилась конкретная цель, конкретный враг — Владимир Путин. Именно поэтому площадь так горячо приветствовала Удальцова, и так прохладно реагировала на любые другие темы.

Складывается впечатление, что первые два митинга были своего рода собеседованиями, на которых общество и оппозиция заново знакомились друг с другом, искали точки пересечения. Как робкий соискатель, оргкомитет не спешил выкладывать все карты на стол и осторожничал в формулировках — говорил про Чурова, выборы, Госдуму, зондируя реакцию митингов на лозунг «Путина в отставку». Но вот знакомство состоялось, и оказалось, что можно говорить прямо — люди прекрасно понимают что к чему. Третий митинг показал: антипутинский консенсус — это новая реальность политического протеста.

       
Print version Распечатать