От редакции. В последние дни тема российской оппозиции вышла не первый план. Это связно как с новыми политическими акциями, так и с достаточно жесткой реакцией властей – под арест попал целый ряд видных оппозиционных деятелей. О российской оппозиции, ее состоянии и перспективах с «Русским журналом» побеседовал Максим Кононенко, журналист, писатель, автор сатирического романа «День отличника», посвященного российской либеральной оппозиции.

* * *

Русский журнал:Что, на ваш взгляд, происходит с так называемой «несистемной оппозицией»? Вообще, что такое оппозиция в условиях современной России?

Максим Кононенко: Оппозиция, даже если она называется несистемной, на самом деле давно уже системная и составляет такую же неотъемлемую часть политического ландшафта, как и парламентские оппозиционные партии. Традиционная несистемная оппозиция в этом году сделала еще одну попытку сгруппироваться. Еще рано говорить о ее успешности или неуспешности, но мне кажется, что время упущено. Пока эти люди договаривались, появились новые лидеры, которые гораздо интереснее и к которым, собственно, и обращена публика. Это, например, Евгения Чирикова или Алексей Навальный. Они пока не выказывают политических амбиций, но мне кажется, их заставят стать политическими лидерами. И они в этом качестве значительно привлекательнее, чем опостылевшие Немцов, Милов и даже Яшин, который еще год назад, в общем, был человеком достаточно перспективным.

РЖ:Но ни Евгения Чирикова, ни Алексей Навальный не заявляют о своих политических амбициях. Значит ли это, что оппозиция в России перестает быть политической и переключается на не политические требования?

М.К.: Нет, конечно. Оппозиция будет политической, просто сейчас наметился процесс смены лидеров. В чем была проблема: долгое время никакой новой оппозиции не нарождалось. Мы имели дело с теми же, с кем мы имели дело десять лет назад. А это тоскливо. Люди перестали обращать внимание на традиционных оппозиционеров, они надоели. Насколько я понимаю, Сурков даже как-то пытался их систематизировать, чтобы они хоть как-то были привлекательны, но, к сожалению, даже у него не получилось. Так вот сейчас появляется новая непарламентская оппозиция. Она вполне может оказаться конструктивной, например, Чирикова человек очень вменяемый. Это интересно. Мне кажется, что власть должна с ними контактировать, договариваться.

РЖ:Что сегодня играет решающую роль в получении нового статуса лидера? Может быть, дело в том, что экологические движения стали более влиятельными, а значит и их лидеры обрели больший вес…

М.К.: Не движения стали влиятельны, а появились новые лидеры, которые научились разговаривать с современным обществом на том языке, который этому обществу приятен и понятен. То есть, и Чирикова, и Навальный разговаривают с обществом так, как с ним разговаривает Путин. Важны не идеи, интересны сами люди. Если ли бы антикоррупционными разоблачениями занимался какой-нибудь другой человек, не Навальный, это бы не имело такого резонанса. Потому что кроме материалов, нужна еще и правильная их подача. Появились люди, которые поняли, как надо разговаривать с толпой, с журналистами. Это напоминает историю с «Евровидением»: путем долгих ошибок мы поняли, как надо там себя вести. Вот, например, Яшин – молодой парень, но он говорит с публикой как Немцов. А это уже не работает. Это старые риторические приемы, старая манера говорить, это все кондово и неинтересно. А Чирикова с Навальным разговаривают с публикой как с равными. Это очень важно.

РЖ:То есть, ключевую роль сыграла даже не личная харизма, а именно какая-то особая техника общения с народом?

М.К.: Личная харизма сама по себе не вызывает доверия. Она может привлекать, но за чистым харизматиком особенно идти не хочется… Вот, Виктор Степанович Черномырдин был очень харизматичным человеком, но в качестве публичного политика, я думаю, он бы получил ноль. Он был прикольным, на него было прикольно посмотреть, но идти за ним не хотелось. В случае с Чириковой и Навальным дело не в харизме, здесь дело в том, что они нашли единственные нужные слова, нужную манеру подачи. Причем они ее не искали, я уверен, это произошло само собой. То есть среди огромного количества людей, которые пытались разговаривать с обществом за последние годы, общество выбрало себе двух, которые ему нравятся. Может быть, дальше новые политики уже будут учиться у Навального и Чириковой, которые просто природные, самородки, у них все получилось случайно.

РЖ:А что на счет «Единой России», которая, по словам Президента, «забронзовела». Может ли она разделиться на несколько партий, став источником будущих оппозиционных сил?

М.К.: Нет, едва ли. «Единая Россия» – это крайне сложный механизм, там есть политическая часть, а есть часть бюрократическая. Политическая часть не такая уж и большая, там, конечно, есть какие-то внутренние течения. Но бюрократическая часть гораздо больше, ей вся эта политика до лампочки, ее интересуют только места, которые «Единая Россия» способна обеспечить. Сейчас партия – это симбиоз политического ядра с бюрократически-номенклатурной обвязкой. В будущем эта бюрократически-номенклатурная часть может то ли видоизменяться, то ли отваливаться, но разделение «Единой России» на разные партии – это невозможно. Потому что «Единая Россия» сразу же утратит свои позиции: никакая левая часть «Единой России» не выиграет у КПРФ, хотя у правой части вполне есть шансы выиграть у ЛДПР и у новой партии «Правое дело». «Единой России» нужно утверждаться в той нише, где она сейчас царит. Собственно, кроме нее на эту нишу правоконсервативной партии сейчас никто не претендует. А вот левоконсервативному флангу – «Справедливой России», КПРФ – нужно консолидироваться и укреплять свои позиции.

РЖ:Как вам кажется, какая главная политическая проблема станет наследством десятых, полученным от нулевых?

М.К.: Сейчас сформировалась такая система, которая естественным образом стареет. Непонятно, как из нее выходить. Есть Путин, есть Медведев, а больше как бы никого и нет. Это очень серьезная проблема – нет новых лидеров. Власть сейчас устроена так, что смена власти без политического кризиса невозможна. Смена не Путина на Медведева, а смена одной политической силы на другую, «Единой России», грубо говоря, на социал-демократов. То есть в этой части механизм, мне кажется, недоформирован, его надо формировать.

Беседовала Ксения Колкунова