Гражданское общество

Во вторник я опоздал к Мещанскому суду. Когда я пришел от метро "Комсомольская" на улицу Каланчевскую, приговор Ходорковскому уже вынесли, и через дорогу от суда уже стояло гражданское общество и скандировало "Позор".

Словосочетание "гражданское общество" я употребляю здесь абсолютно без иронии. У людей, которые две с половиной недели кричали у Мещанского суда "Свободу МБХ!" и другие жизнеутверждающие лозунги, не было никаких стимулов - ни материальных, ни карьерных, ни каких-то еще, - чтобы каждый день ходить на Каланчевскую. Скажу больше - более искренних людей я вообще давно не видел, тем более в таком количестве. Эти двести (среднесуточные данные) человек искренне, очень искренне верят в то, что их судьба, судьба их страны зависит от судьбы бывшего комсомольского функционера, которому случилось в течение нескольких лет побыть самым богатым человеком страны. Они искренне верят, они искренне кричат "Свободу!" и "Позор!", они искренне плакали, услышав о том, что их герою суд дал девять лет колонии.

Вот бабушка с заплаканными глазами воздевает к небу маленький кулак. Она говорит, что наступил тридцать седьмой год и что она боится звонков в дверь - ей кажется, что за ней вот-вот придут, точно так же, как полтора с небольшим года назад пришли за тем, кого она называет Мишенькой. Бабушку не смущает то обстоятельство, что Мишенька на момент ареста был миллиардером, а у нее ничего нет, даже льгот, и вообще по-хорошему ей следует бояться, наоборот, тишины в дверном звонке, бояться того, что за ней, за старой бабушкой, не придут, скажем, вызванные ею по телефону врачи "скорой помощи" или дети-внуки, если таковые есть. Бабушка не боится ничего, кроме того, что ее может ждать судьба Ходорковского, - и бабушка, конечно, очень сильно ошибается.

Вообще, это главная проблема тех людей, которые две недели искренне ходили на Каланчевскую поддерживать Ходорковского. Они не могут объяснить, почему они его поддерживают, почему считают суд несправедливым, а прокуратуру - предвзятой. Мантры про "самую прозрачную компанию" и "басманное правосудие" знают, но больше ничего сказать не могут. Потому что не знают.

Помню, было какое-то мероприятие с фуршетом для журналистов, и на нем, помимо остальных, была девушка - молодая-молодая, восторженная такая - из одного либерального интернет-издания, которая вообще непонятно как на этом фуршете оказалась, потому что весь год каждый день ходила в зал Мещанского суда писать репортажи о ходе процесса, а больше никуда не ходила. И вот эта девушка рассказывает: мол, повезло вчера мне, когда объявили перерыв, успела подойти к клетке, и МБХ мне прямо в глаза посмотрел и улыбнулся. В буфете кинотеатра "Перекоп" на Каланчевской, куда, как рассказывают, в перерывах ходили обедать адвокаты и журналисты, эта история, может быть, и вызвала бы восхищенные возгласы - черт подери, прямо в глаза посмотрел, да? А тут была немножко другая компания, и девушку спросили: "Ну и что?" И она почему-то смутилась, стала говорить, что ей было приятно, что на нее обратил внимание Михаил Борисович, потому что она очень за него переживает и очень хочет, чтобы его поскорее выпустили. А когда ее спросили, а почему, собственно, его должны выпускать, ответила (цитирую почти дословно): "Но ведь он же такой воспитанный, интеллигентный, красивый!" Ей казалось, что это - серьезный аргумент в пользу немедленного освобождения подсудимого, и она не поняла, почему все, кто слышал ее, вдруг засмеялись. Громко засмеялись.

Не нужно, однако, думать, что для нашего гражданского общества свет клином сошелся на процессе Ходорковского. Ходорковского, в конце концов, защищает только половина гражданского общества. Другая половина в это время защищает другую потенциальную жертву российского правосудия - женщину по фамилии Иванникова, которая зарезала вроде бы пытавшегося ее изнасиловать мужчину. Женщине грозит срок за убийство, патриотическая общественность требует женщину оправдать. Гражданское общество - я опять употребляю это выражение без иронии - устраивает пикеты в поддержку женщины, печатает листовки с пересказом ее показаний следствию, радуется, когда удается организовать заметку о ней в газете или сюжет по телевизору. И как у первой половины гражданского общества есть свои мантры про прозрачную компанию, так и у второй - риторический вопрос "Хотели бы вы, чтобы на ее месте оказалась ваша жена-дочь-сестра?" или похожий на каламбур лозунг "Нам запрещают защищаться"; а стоит только кому-то даже не возразить, а просто сказать что-то не соответствующее этим мантрам в СМИ или даже в ЖЖ - тут же налетает гражданское общество с криками про жену, дочь и сестру, и круг окончательно замыкается.

Если вы подумали, что эта колонка о том, как одни идиоты непонятно зачем защищают жулика, а другие идиоты тоже непонятно зачем так же рьяно защищают убийцу, то это не совсем так. Во-первых, нельзя людей огульно называть идиотами. Во-вторых, я не знаю, жулик Ходорковский или нет, убийца или нет Иванникова. Действительно не знаю, некомпетентен я в этом. В-третьих, меня прежде всего беспокоит то, что гражданское общество в нашей стране устроено так, что двести человек защищают Ходорковского, еще сто - Иванникову, и те, и другие друг на друга никакого внимания не обращают, в итоге получается, что идешь по Каланчевской - а там гражданское общество стоит в виде кучки маргиналов на тротуаре. А мимо нормальные люди ходят. И милицейское оцепление рядом стоит.

А на самом деле надо, чтобы не кучки маргиналов боролись за нечто не интересное остальным кучкам маргиналов, а все гражданское общество боролось за что-нибудь, касающееся всех. По-моему, это не такая фантастика, как может показаться на первый взгляд. Люди, защищающие Ходорковского, и люди, защищающие Иванникову, - у них же очень много общего. Хотя бы в том смысле, что ни те, ни другие не способны толком объяснить, за что и против чего они борются. Значит, и тем, и другим нужно учиться доказывать оппонентам и наблюдателям свою правоту. И тех, и других, полагаю, могла бы научить этому большая, выходящая за рамки их традиционного круга дискуссия о том, от чего можно отказываться во имя гражданского общества, а от чего нельзя. У меня есть стойкое ощущение, что гражданское общество станет настоящим только тогда, когда вместе с Мариной Литвинович защищать Ходорковского выйдет (конечно, с какими-нибудь оговорками - но выйдет) Константин Крылов, а вместе с Константином Крыловым защищать Иванникову выйдет Марина Литвинович.

       
Print version Распечатать