Европейский исламизм: в поисках финансов и морального комфорта

Все оказалось даже хуже, чем мы думали. "В Европе сейчас началась паника" - таким ярким заявлением открыл свою лекцию "Ислам, исламизм и диалоги о культуре в Европе", прошедшую в рамках "Русских чтений", Асеф Баят - научный директор Международного института исследований ислама в современном мире (ISIM), профессор Лейденского университета (Нидерланды). Пятьдесят миллионов мусульман уже обосновались на территории Старого Света, и в ближайшие два десятилетия их количество возрастет еще более чем в полтора раза. Мало того, увеличивается культурная обособленность приверженцев ислама от прочих европейцев. И это на фоне взрывов, массовых беспорядков и убийства Тео Ван Гога - режиссера скандального фильма об униженном положении мусульманских женщин.

Однако реальное число возмутителей спокойствия невелико, заверил профессор Баят. Организациям экстремистов и радикалов, обычно состоящим из молодежи, в процентном отношении очень далеко до двух других основных групп - мусульман, частично интегрировавшихся в европейское общество, а также тех, которые интегрировались полностью, трансформировавшись в среднестатистических европейцев.

Правда, успокаивало это мало. Все же для подрыва дома или поезда совсем не требуются тысячные толпы - достаточно полутора десятков фанатиков, сплоченных в боевую группу.

Сами исламисты были разделены лектором на три группы. Основная - это те, которые, возможно, и хотели бы интегрироваться в европейское общество, но им "не хватает интеллектуальных и материальных ресурсов". Особо были отмечены трудности с выплатой немалых европейских налогов и с получением банковских кредитов. Столкнувшись с этими трудностями, многие эмигранты из исламских стран волей-неволей вынуждены обращаться за поддержкой к соотечественникам, в свою очередь обычно являющимся представителями влиятельных религиозных общин.

У следующей группы исламистов материальных ресурсов достаточно, но они испытывают моральные терзания. В исламе они чувствуют себя комфортнее, поскольку не могут внутренне примириться с некоторыми аспектами европейской действительности - гомосексуальными браками, разговорами об отсутствии Бога и пр. (Вот уж кого, кстати, нетрудно понять, даже не будучи приверженцем ислама. А уж если вспомнить, какое количество москвичей испытало "моральный дискомфорт" при слухах о проведении гей-парада! Некоторые даже вышли на улицы, дабы выразить свое неудовольствие в активной форме - путем побивания оппонентов, среди которых досталось и евротолерантному депутату бундестага.)

И наконец, последняя группа - мусульманское духовенство, интересам которого угрожает модернизация общества. Мусульманам приходится выбирать, кому платить - налоги государству или традиционные отчисления духовенству, а также к кому обращаться за разрешением споров и тяжб - в светский суд или к религиозным авторитетам. То есть государственная система фактически напрямую перераспределяет финансовые потоки и инструменты влияния в свою пользу, вызывая неудовольствие религиозных деятелей.

Причем отметим, что в данном случае мусульманским лидерам действительно есть что терять, учитывая силу традиции в исламе, в отличие от европейских христиан, у которых оба эти направления практически атрофировались. Десятины или прочих отчислений на регулярной (и главное обязательной) основе давно никто не платит, а обратиться вместо суда за вердиктом к кюре или патеру придет в голову разве что большому оригиналу.

От трех групп лектор плавно перешел к четырем направлениям современного исламизма. Первые - это те, кто непременно желают создания исламского государства, т.е. ставящие во главу угла политические цели.

Вторых профессор определил как выразителей "постисламского движения", модернистов, стремящихся соединить секулярное и демократическое государство с религиозными ценностями. (Здесь иранец по происхождению Баят, по всей вероятности, вдохновлялся иранскими течениями конца 90-х - начала 2000 годов, недаром "постисламисты" для него в основном проявляются среди городских жителей и особенно в студенческой среде.)

Третье направление совсем не политическое, а скорее "чувственное". Его приверженцы делают упор более всего на исламские атрибуты - одежду, еду, праздничные ритуалы и пр. Именно они, по всей вероятности, и составляют группу желающих получить от ислама моральную опору и душевное спокойствие. Но без эксцессов. (Опять же можно подобрать параллели и у нас: православные батюшки иногда называют таких людей не прихожанами, а "захожанами". Раз-другой в году они посещают храм, обычно на большой праздник, истово крестятся, бросают деньги в церковную кружку и надолго пропадают.)

Четвертые будто сошли с голливудских экранов - им "просто нравится насилие". Они транснациональны, им "важен процесс, а не результат". У них нет социальных программ, их цель - джихад. (Далее вспоминается Достоевский, дающий в "Записках из подполья" пафосную цитату из Некрасова и прерывающий ее ироническим "И т.д., и т.д., и т.д.". Уж очень узнаваемый набор штампов.)

Лектор подчеркнул, что исламские радикалы вовсе не традиционалисты, наоборот, они уходят от многовекового исламского уклада, откалываются от культуры своих стран, вместо этого обретая новую - глобализационную форму, чему способствуют и социально-экономические условия современной Европы, засасывающей все новые дозы мигрантов. Интересный штрих: в качестве одного из основных факторов, способствующего глобализации, было названо влияние крупных СМИ - CNN, Аль-Джазиры и пр.

Ближе к концу нидерландский профессор уже в третий раз вернулся к проблеме налогов и кредитов, отметив, что массам исламских мигрантов в Европе "нужно помочь экономически интегрироваться". Очень характерный подход для западного мира - пытаться бороться с идеями при помощи финансов. Сразу вспоминаются французские либералы, на фоне горящих машин дающие интервью, смысл которых в том, что, дескать, недоработало правительство в плане интеграции - нужно развивать и повышать показатели в этой области, создавать дополнительные условия и т.п.

Параллельно с этим выяснилась и далеко не радостная картина настроений коренных европейцев. Даже в образцово-толерантной ко всяческим раздражителям, от сексуальных перверсий до легких наркотиков, Голландии минимум треть населения относится к мусульманам отрицательно. В прочих европейские странах и того хуже.

Концепция "мультикультурности" трещит по швам. Она сносно работала до 70-х годов, когда предполагалось, что гастарбайтеры немного поживут, выполнят свои функции по развитию послевоенной экономики, для которой не хватало рабочих рук, а потом уедут. В этом случае - что ж требовать, чтобы они меняли свои привычки. А вот когда выяснилось, что никуда уезжать они и не собираются, зато активно стараются подогнать европейские реалии под свои воззрения, тогда и начались проблемы.

И финал-апофеоз в виде несколько неожиданной иллюстрации трогательного единения европейцев: "Европа начинает ощущать себя единой нацией в противостоянии с исламом. Антиисламизм - это клей, соединяющий европейские народы". (Что ж: виват единая Европа! А еще говорят, что теория "общего врага" больше неактуальна!)

Таким образом, ответом на вызов исламизма становится предложение мусульманам гипотетического пряника в виде финансовых послаблений и субсидий и ощутимо конкретного кнута растущей неприязни, терновыми шипами прорастающей сквозь внешнюю витрину толерантности. Ничего из области идей - Европа пережила своих идеологов.

К сожалению, Россия, насчет которой лектор не смог сказать ничего определенного, в данном вопросе движется в сторону "европеизации". В свое время Российская империя абсолютно осмысленно выделяла немалые суммы для "лиц мусульманского вероисповедания": на обустройство медресе и подбор преподавателей, наставлявших учащихся не только в вере, но и в верности "царю и отечеству"; строительство мечетей (вплоть до роскошных, типа петербургской) и комплектацию их профессиональными кадрами духовенства, лояльными госсистеме; денежные премии и воспомоществование мусульманам, сражавшимся в русской армии. В современной РФ иная конъюнктура. Средства также отпускаются немалые, но их расходование покрыто мраком неизвестности. То ли высокие чиновники прибирают большую часть субсидий к рукам, то ли узкий круг российской "мусульманской элиты" не пускает их дальше собственного кармана - в любом случае проку от них мало. Оставшиеся нерасхищенными отчисления из бюджета скорее напоминают "отступные" или ежегодную дань. (Особенно хороши "компенсации за утрату дома и имущества в Чечне" - потенциальных получателей этой благостыни куда больше, чем было в Чечне домов, судя по предвоенным данным аэрофотосъемки.)

При этом все более широкие слои российского общества проникаются негативным отношением к своим согражданам-мусульманам. Либералы и сторонники "общечеловеческих ценностей", националисты разной степени радикальности и теоретики православной державы приходят к консенсусу на почве исламофобии. Ссылки на многосотлетние российские традиции религиозного мира все чаще не срабатывают. Теперь принято рассуждать о "столкновении цивилизаций".

Дополнительный аспект: профессор Баят отметил и новую тенденцию - у некогда "отколовшихся от ислама", т.е. "интегрировавшихся", европейских мусульман наблюдается возрождение интереса к собственным корням. Сходные настроения появились и среди россиян, чьи предки отказались от ислама в советский период. На очереди - принятие ислама коренными европейцами, чему уже есть примеры. В России же два года назад была учреждена Национальная организация русских мусульман (НОРМ).

В целом можно сказать, что Россия в своих отношениях с мусульманским миром явочным порядком выбирает "европейский путь развития". И есть вероятность, что последствия этого выбора начнут сказываться куда быстрее, чем это может показаться.

       
Print version Распечатать