Эксцентричный режиссер со странностями

Только что случившийся скандал на Каннском фестивале, который к нынешнему вечеру разгорелся до небывалых размеров, хотя вчера являлся лишь маленькой искоркой, в очередной раз подтверждает любопытную идею французского коммуниста Алена Бадью о единичности «радикального зла», вернее – о его отсутствии в истории. Но обо всем по порядку.

Ларс фон Триер – весьма популярная и еще более скандальная фигура – вынужден покинуть Каннский фестиваль из-за того, что признался в том, что он – как бы нацист и «понимает Гитлера». Фон Триера за его симпатии и признания на Каннском фестивале объявили персоной нон грата и еще всерьез подумывали о том, чтобы исключить его новую картину «Меланхолия» из конкурса. Картину, впрочем, оставили. Режиссера, хотя он и принес свои извинения, попросили уехать.

Этот забавнейший эпизод очень походит на сюжет ленты первой картины, снятой в проекте «Догма», – проекте, придуманном, кстати, самим фон Триером. На протяжении всего фильма молодой человек пытается изобличить своего отца, который в детстве растлевал сына и его маленькую сестренку. Поскольку это происходит на юбилее этого уважаемого человека, то все считают это неудачной и даже глупой шуткой. В конце концов, парень предоставляет доказательство того, что его отец является страшным извращенцем, и что все сказанное им до тех пор – чистая правда. Отцу просто-напросто объявляют бойкот, а когда он утром выходит ко всем как ни в чем не бывало, ему спокойно говорят: «Мы бы хотели позавтракать без тебя». На что до сих пор гордый и чванливый отец семейства, в момент превратившийся в сутулого и жалкого старика, отвечает: «Да, конечно, я все понимаю».

Все это выглядит так, будто изобличенный и загнанный в угол фон Триер на утро, как и этот старик, попытался вести себя так, как вовсе ничего и не было, но услышал: «Нам лучше будет без тебя». Поразительное совпадение. Какая точная иллюстрация.

Однако поражает в этой истории несколько вещей.

Прежде всего что такого произошло? СМИ цитируют следующий пассаж режиссера: «…Потом я узнал, что являюсь нацистом, поскольку у моей семьи есть немецкие корни <…> И я понимаю Гитлера <…> Он сделал много неправильных вещей, но я могу видеть его сидящим в бункере – в самом конце. <...> Я только хочу сказать, что понимаю его как человека. <…> Я не оправдываю Вторую мировую войну и не против евреев <…> Ну ладно, я нацист». Удивляет не только обилие троеточий, то есть тех кусков, которые старательные СМИ решили не цитировать, но и слова о том, что все же фон Триер считает, что Гитлер сделал много «неправильных вещей». Несмотря на то, что это, скорее всего, неудачная шутка или «намеренный» «троллинг», высказывания Триера обсуждают везде и повсюду, кое-где даже полагая, что этим режиссер поставил крест на своей кинематографической карьере.

Однако, например, карьера Оливера Хиршбигеля, выдающегося провокационного немецкого режиссера, «очеловечившего лидера нацистской Германии», как пишет отечественная Википедия (мы знаем, эта может и наврать), не закончилась, а напротив, пошла в гору: его пригласили в Голливуд, где Оливер теперь себя чувствует довольно уютно и не снимает такие эпатажные ленты, как «Бункер» или «Эксперимент». Пересудов о ленте было много, но она вошла в список самых значимых картин 2000-х. Примечательно также и то, что «Бункер» посвящен последним дням Гитлера, на которые ссылается сам фон Триер. Так и представляется отрывок фильма, где Гитлер сидит в бункере, а я рядом находится фон Триер, который с умилением и даже с пониманием смотрит на своего фюрера. Или, может, фон Триер представляет именно эти кадры из фильма, когда думает о Гитлере? Таким образом, произошедшее можно воспринимать и как некий пиар, и уж конечно карьера фон Триера на этом не оборвется, по крайней мере, если он сам того не захочет.

Удивительно в этой истории однако то, насколько табуированной остается в обществе тема нацистских преступлений. Фон Триер сообщил, что он «нацист», но ведь не оправдал же Вторую мировую? И вроде бы не выступил против каких-то конкретных народов. Разве что против журналистов, сообщив, что в отношении них принято «окончательное решение». И здесь самое время вернуться к Алену Бадью, который точно также оправдывает нацизм, высказывая точку зрения, что сам по себе он был прогрессивен и хотел позитивных изменений, но этого не получилось, а отсюда и произошло случившееся. Именно в этом смысле никакого «радикального зла» не существовало. Не случилось же тоже самое и с фон Триером, который, желая отшутиться, запутавшись в словах, сказал какую-то нелепицу, и из этого сделали сенсацию, навесив на режиссера всех собак? В этом отношении Ларса фон Триера оправдать можно и даже нужно.

Другое дело, что в принципе его не за что оправдывать. Ведь, по большому счету, не произошло ничего такого, чего нельзя было ожидать. Фон Триер никогда не славился политкорректностью или уважительным отношением к зрителю. Все, что он снял после «Европы» (1990), за исключением гениального сериала «Королевство» (1994), нельзя расценить иначе как плевок в лицо аудитории. Правда, его «Антихрист» является плевком не в сторону аудитории как таковой, но лишь в сторону ее женской части. Так что если ты – сексист и женоненавистник, почему бы не называться еще и нацистом? Полный набор. Поражает больше всего то, что поплатился за сексизм фон Триер столь поздно. Каннский фестиваль давно привечал этого провокатора, хотя его картина «Рассекая волны» (1996), получившая какие-то призы, – самое крупное унижение женщины, что мне довелось видеть. Особенно удивляет и наряду с этим забавляет, что почти все женщины обожают это кино.

Вместе с тем его, как и почти все, что снимает фон Триер невыносимо тяжело смотреть, эти ленты удручают, после них чувствуешь неприятный осадок, иногда гнев. Так и должно быть? Да, разумеется. Однако, если угодно, то режиссер относится к зрителю следующим образом. В сериале «Королевство» есть прекрасный персонаж Стиг Хэлмер – шведский доктор, вынужденный трудиться в Дании, но он люто, бешено ненавидит датчан. Очень эксцентричный и очень подлый. Решительно самый позитивный образ в фильме. Почти каждую серию первого сезона он вылезает на крышу госпиталя и, восхваляя гордую Швецию, кричит: «Датская мразь!». Не изобразил ли, если угодно, фон Триер в этом персонаже себя? Вынужденный общаться с теми, кого он презирает, ему ничего не остается, разве что огрызаться, иронизировать или демонстрировать свое пренебрежительное отношение.

Характерно, что во втором сезоне фон Триер сделал Хэлмера еще более эксцентричным. Он более не вылезает на крышу, а вместо этого идет в туалет и там, глядя в унитаз, общается со своими экскрементами, которые ему милее любого датчанина. При том, что общение это происходит так, что мы наблюдаем в экране ободок унитаза, а в центре прямо нам в лицо смотрит Хэлмер и отдает честь. Это лучше всего показывает отношение фон Триера к своему зрителю. Вот он – эксцентричный режиссер со странностями, а вот он – зритель-дерьмо, с которым великий мастер вступает в диалог.

Так что фон Триер не виноват в том, что он – «нацист»: хотя на Каннском фестивале он шел к успеху, просто «не фартануло». Своими эскападами он лишь просто-напросто в жизни сказал своему зрителю то, о чем давным-давно говорит ему в кино. Однако позволим любить эти «творения» фанатам так называемого артхауза и хипстерам. Наслаждайтесь, ребята!

       
Print version Распечатать