Духа женские черты

Нешуточная экзальтация, которой сопровождалось начало дискуссии о наступающей "оттепели", вот-вот сойдет на нет, так что самое время попытаться все-таки понять, что же происходит на самом деле.

Прежде чем приступить к непосредственному разбору социально-гендерного сюжета, который представляется сегодня куда более актуальным, чем сюжет политический, стоит заметить следующее. Тусовка "изряднопорядочных", принявшихся, видимо в ознаменование грядущих "перемен", травить "кремлевских политологов", немного поторопилась. Мысль о том, что некоторая часть властной элиты полагает время "яростных лоялистов" исчерпанным, прекрасна в своей фактической недоказуемости: никто из представителей властной элиты с непосредственными заявлениями на этот счет, разумеется, не выступал, но многим вдруг показалось, что "витает в воздухе что-то". Тут-то, конечно, грех было не войти в ажитацию: радостный возглас "Вас сливают" не раздавался в новых медиа разве что из сообщества любителей кошек. Сама эта радость мало того что просто по-человечески омерзительна (да, и публицисты, возможно - не то чтобы всем приятственные граждане, но зачем же стулья ломать?), так еще и, если призадуматься, совершенно беспочвенна.

Если оперировать такими категориями, как "сливают" (к сожалению, никаких других категорий тусовка "изряднопорядочных" предложить так и не смогла), то стоит признать, что "сливают" вообще всех: и "яростных лоялистов", и просто лоялистов, и лояльных оппозиционеров, и "несогласных" - вообще всех, кто так или иначе работает в пространстве политической рефлексии. Наступает совсем иное время, и в нем завзятые оппозиционеры, "изряднопорядочные" брезгливцы, упрекающие лоялистов в сотрудничестве с властью, но сами про себя дозволяющие своим быть чуть ли не советниками у третьего лица в государстве (странная такая форма несотрудничества), и лоялисты всех мастей - от державников до либералов - все они окажутся в одной, весьма утлой, лодке. Просто пока еще не все это понимают.

И "оранжевая революция", и "марши несогласных", и "улица" - все это термины прошедшего времени, которое очень многим участникам самых разных баррикад страстно хотелось бы навсегда законсервировать. Но мы вступаем в новое время, "женское", время иного типа любой рефлексии. Столь частые аналогии нынешней эпохи то с "застоем", то с "оттепелью" довольно удобны терминологически, но по существу не объясняют ровным счетом ничего. Если Медведев - современный аналог Хрущева, то неужто Путин - это Сталин сегодня? Как-то не слишком похоже. Если стоит ожидать нового "застоя", то аналогии Медведева с Брежневым также не выдерживают никакой критики.

Думается, дело в следующем. Так называемая роль личности в отечественной истории представляется куда менее значительной, чем можно было бы подумать, проучившись полжизни по учебникам. Куда большее (а иногда и вовсе определяющее) значение имеет "дух времени", общая константа всевозможных воль: здесь обыватели выступают такими же носителями общей воли, как и представители элиты, ученые, философы etc. "Духу времени" вообще безразлично, в ком именно воплотиться: в вожде, школьнике, офисном менеджере средней руки или домохозяйке. Дух, как известно, веет, где хочет, принимая по одной только ему понятной прихоти отчетливые "мужские" или "женские" черты.

Та "оттепель", о которой сегодня принято вспоминать, была довольно истерическим началом закончившегося только с перестройкой "женского времени", которое, в свою очередь, было реакцией на сталинскую эпоху предельно жестких решений и мобилизационных ограничений. В "мужское время" все ограничения, по сути, именно мобилизационны, они обязательно вводятся "во имя" (в нашем случае, скажем, во имя радикальной трансформации советского общества), тогда как любые пределы эпохи "женской" существуют словно бы сами по себе. Зачем, скажем, нужна была партийная пропаганда в каком-нибудь 1982 году, решительно не ясно. Кого они тогда хотели в чем-то убедить?

Трансформация советского "женского времени" - от молодой Беллы Ахмадулиной (кстати, наверное, только в чаемую оттепель "первыми поэтами" могли быть - при живых Ахматовой, Тарковском, Пастернаке, Слуцком, Чичибабине - все эти Евтушенко etc) до героини Нонны Мордюковой из "Бриллиантовой руки" - один из самых интересных феноменов. "Простая советская женщина", та самая "кухарка", которой было предначертано управлять государством, смогла стать настоящей властью только на самом излете советской эпохи. Не формальной властью, конечно, советский партаппарат был и оставался мужским, но властью настоящей, общественной, незримо регулирующей тонкие "общие настроения". Нечто похожее творилось в описанной Грибоедовым Москве: не только с "властью", как учат школьные учебники, но еще и с женским обществом, как учит Юрий Тынянов, бессмысленно сражался неуемный Чацкий. Чацкий потерпел поражение.

Женское время вообще нельзя победить.

В этом времени можно только научиться жить. Никаких репрессий, никаких митингов, никакого "драйва" - все это благополучно растворится в воздухе, в аромате дома, единственного места, где женщину невозможно победить, кем бы она ни была по своему социальному положению, убеждениям etc. Политика окончательно становится домашней, и потому вся рефлексия о ней будет или битьем посуды, перемыванием косточек или вечерним макияжем.

Здесь впору всплеснуть руками, но ничего другого не приходилось ожидать: мужская эпоха, сначала воплощенная в ельцинской бесшабашности и глупости, а затем - в путинской жесткости и последовательности, выдохлась. Подозреваю (простите за невольную конспирологию), что Путин не остался на третий срок именно поэтому: ему не слишком по пути с женской эпохой, он может быть премьером, но не первым лицом, не олицетворением времени. Это время будут олицетворять совсем другие люди...

Принять новую эпоху, в которой глянец всех видов, расцветок и содержаний уже окончательно вытеснит все остальное, нужно стоически: к нашей пенсии все вновь вернется на круги своя.

Будут и митинги, и подпольные интеллектуальные листки, и "драйв", и "ярость". А пока "тусовка" почему-то думает, что добивает проштрафившихся "кремлевских политологов", стоит заметить, что главным автором следующих четырех лет (а - как знать - вдруг и не только четырех) будет коллективный глянец, говорящий вне зависимости от погоды, выборов и цен на зерно о том, как женщине найти свое место (главенствующее, конечно) в нашем прекрасном и яростном мире.

Все остальные жанры рефлексии об эпохе стоит теперь признать прикладными и на общую картину влияющими весьма опосредованно. Строго говоря, "охранители", держащие сегодня последний рубеж обороны, сражаются именно за то, чтобы политический язык - каким бы он ни казался кому-то жестким и неприятным, пустым или переполненным смыслом, вязким или ясным - вновь восторжествовал. Чтобы можно было говорить о политике, а не о свадьбе молдавской оппозиционерки. Весь сюжет "битвы за оттепель" - это и есть борьба за суверенный политический язык: или мы вновь отдаем рефлексию во власть гламура и глянца, перемежающегося с "общечеловеческими ценностями" на последней странице, прямо перед рекламой "элитной водки", или же пытаемся - в силу своих скромных возможностей - придумать что-то иное.

Борьба с женским временем - вообще одно из самых достойных и правильных для мужчины занятий.

       
Print version Распечатать