То политическое течение, которое можно с известной долей условности назвать «правым популизмом» (держа в уме все различия между европейским и американским значением этого выражения) всегда в том или ином виде существовало в американской политике, хотя порой «уходило под лед». Это совершенно органичный элемент политической традиции страны. Поэтому довольно легко отыскать аналоги феномена движение «Чаепитие» в недавней американской истории – это и относительный успех Росса Перо на президентских выборах 1992 года, и полный успех Рейгана вместе с поддержавшей его правопопулистской коалицией на выборах 1980 года, и даже президентская кампания Барри Голдуотера который, хотя и проиграл на выборах, тем не менее мобилизовал в сою пользу значительную общественную поддержку. Тем не менее, движение «Чаепитие» производит впечатление чего-то очень нового. Мне кажется, что для понимания причин этого полезно рассмотреть более широкий экономический и социальный контекст.

То, что сейчас переживает американская экономика и общество – это завершающая стадия грандиозного социального эксперимента по построению "социального государства", начало которому было положено в 30-е годы «Новым курсом» («Новой сделкой») Ф.Д. Рузвельта. Нынешние бюджетно-долговые проблемы свидетельствует, что гигантская финансовая пирамида, которой была бюджетная система США на протяжении последних 80 лет, дозрела до «терминальной» стадии. Ее демонтаж (или крушение при наиболее неблагоприятном течении событий), по-видимому, — дело ближайшего десяти- или пятнадцатилетия. Движение «Чаепитие» — это правопопулистское движение эпохи краха «Нового курса» и социального государства как такового. Этим обусловлены, на мой взгляд, и его сильные стороны, и его ограничения.

Первоначальным толчком к его созданию, по-видимому, послужило принятие Конгрессом осенью 2008 года «плана Полсона», направленного на спасение крупнейших банков США за счет государственного бюджета, т.е., в конечном счете, налогоплательщика. Закон был принят вопреки явно выраженному несогласию большинства избирателей, что демонстрировали как результаты опросов, так и ход голосования. Возмущение действиями политического истеблишмента, который бросился спасать «жирных котов» за счет простых американцев, было очень сильным. Примерно тогда же в центр публичного внимания чуть ли не впервые попала проблема государственного долга. Это был своего рода «прорыв реальности» в сознание массовой публики.

Проблема движения «Чаепитие» заключается в том, что, при всей справедливости претензий к истеблишменту в данном конкретном и во многих других случаях, даже полный отказ от такого рода «спасательных операций» не решит проблем американской бюджетной системы. Основным источником долговых проблем являются (и будут со временем во все большей степени становиться) социальные выплаты и, в первую очередь, программы пенсионного страхования (Social Security), медицинской помощи пенсионерам (Medicare) и малоимущим (Medicaid). Это те виды расходов, которые однозначно поддерживаются большинством избирателей, в том числе и сторонников Республиканской партии. Вести избирательную кампанию под лозунгом сокращения выплат по основным социальным программам равносильно политическому самоубийству. Нельзя не отметить также, что республиканские избиратели, в т.ч., поддерживающие движение «Чаепитие», в целом настроены довольно-таки воинственно, так что «продать им» радикальное сокращение военных расходов также вряд ли удастся.

Все это говорит о том, что социально-экономические цели, провозглашаемые движением «Чаепитие», политически абсолютно нереализуемы кроме как в результате острого финансово-экономического кризиса. Последовательное проведение соответствующей политики просто невозможно. Это серьезным образом ограничивает возможности движения даже в среднесрочной перспективе.

Движение «Чаепитие» — это, видимо, всего лишь «буревестник» той социальной политической турбулентности, которая ждет Америку в ближайшие годы и десятилетия.