Аэродромный беспредел

Нынешние снежные заносы и ледяные дожди, охватившие и Россию, и Европу, и Северную Америку, – это, безусловно, природный катаклизм, имеющий крайне неприятные социальные последствия, которые в разных странах проявляются по-разному. В Западной Европе, вообще не привыкшей к снежным зимам, природная аномалия привела к почти полному параличу наземного транспорта. Европейцы ранее почти не использовали шипованную резину, и сейчас вынуждены поставить свои автомобили на прикол. Тысячи туристов Европы и Северной Америки, не сумевших вылететь к пункту назначения, вынуждены были встречать Рождество также в аэропортах. Однако полного коллапса там не произошло, никаких беспорядков среди пассажиров не возникло, и задержки рейсов в большинстве случаев измерялись все-таки часами, а не сутками.

Я прекрасно помню, как одиннадцать лет назад, в декабре 1999 года, стал свидетелем мини-коллапса в «Шереметьево-2». Тогда «ледяного дождя», правда, не было, но был обильный снегопад. Я и мои товарищи имели несчастье взять билеты на рейс «Аэрофлота» во Франкфурт и очень скоро пожалели об этом. В течение девяти часов мы сидели в аэропорту и с завистью наблюдали, как точно по расписанию вылетают рейсы немецкой «Люфтганзы», американской «Дельты», польского «Лота». Для них хватало и техники для расчистки взлетно-посадочной полосы, и антиоблединительной жидкости для самолетов. А вот самолеты «Аэрофлота» еще долго оставались на приколе и вылетели только в самую последнюю очередь.

Тогда в экономическом отношении ситуация была несколько иной. Аэропорт в Шереметьево принадлежал «Аэрофлоту». И как нам объясняли сведущие люди, самолеты иностранных компаний старались отправить точно по расписанию потому, что за каждый час просрочки рейса по вине аэропорта пришлось бы платить весьма внушительные компенсации и штрафы. А вот за задержку рейсов «Аэрофлота» такие компенсации и штрафы то ли совсем не полагались, то ли были мизерными. Кажется, по условиям полета пассажирам в случае подобного форс-мажора ничего не предусматривалось. Да и будь эти штрафы даже значительными, все равно они могли иметь только символическое значение, ведь платил бы их все равно «Аэрофлот» «Аэрофлоту».

Тогда мы все-таки улетели во Франкфурт в тот же день, только не утром, а вечером. Хотя задержка составила девять часов, гостиницы нам никто не предлагал, и все это время пришлось провести в довольно спартанских условиях «Шереметьево-2». Правда, надо отдать должное «Аэрофлоту», воду и чай нам давали бесплатно и два раза бесплатно кормили бутербродами. Причем кормили действительно всех пассажиров. И цены на еду и напитки в местных кафе никто не поднимал. И кресел в залах ожидания тогда хватало, никому, помнится, не пришлось располагаться на полу.

Сегодня, конечно, коллапс оказался несравним по масштабам с тем, одиннадцатилетней давности. Теперь стало особенно очевидно, что на первое место в создавшемся хаосе выступает не природный, а человеческий фактор. Ведь для России, в отличие от Западной Европы, где такие снегопады и «ледяные дожди» - вещь крайне редкая, подобные природные явления вообще трудно считать форс-мажорными обстоятельствами для авиаперевозок. Строго говоря, ни обильный снегопад, ни даже «ледяной дождь» сами по себе не являются факторами, которые не позволяют воздушным судам успешно взлетать и садиться. Все что надо для этого – это достаточное количество техники для расчистки от снега взлетно-посадочных полос и достаточное количество антиобледенительной жидкости для обработки самолетов. В принципе, такой техники в крупных аэропортах всегда должно иметься с некоторым избытком, чтобы ее хватило для того, чтобы противостоять самому сильному снегопаду. Точно так же в аэропортах должны быть достаточные запасы антиобледенительной жидкости, рассчитанные на самые суровые погодные условия. Запас, как говорится, карман не тянет.

И, действительно, все необходимое в московских аэропортах имелось. Вот руководство «Шереметьево» официально заявило: «Мы не прерывали нашу работу даже во время так называемого ледяного дождя. Дело в том, что взлетные полосы, а также рулежки и всю остальную инфраструктуру мы постоянно поддерживаем в готовности и рабочем состоянии. Поэтому мы не видим причин закрывать аэропорт или каким-либо образом прерывать его работу». Но тут-то и вступил в дело человеческий фактор, последствия от которого оказались куда разрушительнее, чем от самого природного катаклизма.

Министр транспорта на третий день попенял руководству аэропорта «Домодедово» на то, что оно не догадалось сразу же, как только аэропорт оказался обесточен, закрыть его для доступа пассажиров. Но тут встает вопрос, а почему министр не подсказал руководству аэропорта сделать это. А ведь он мог не только посоветовать, но даже прямо приказать, чтобы предотвратить транспортный коллапс. Вопросов вообще возникает очень много. Как случилось так, что обрывы произошли сразу как на основных, так и на резервных линиях обеих подстанций, снабжающих электроэнергией аэропорт «Домодедово»? Почему аварийных энергомощностей самого аэропорта оказалось недостаточно, чтобы обеспечить отправление и прием самолетов? Почему не было налажено никакой работы с оказавшимися в сложной ситуации пассажирами?

А вот маленькие хитрости проявились сполна – катать пассажиров по нескольку раз от терминала до самолета и обратно, по нескольку раз регистрировать, но не отправлять. И все только затем, чтобы не платить положенные компенсации за срыв или задержку рейса, чтобы не селить пассажиров в гостиницы за счет авиакомпаний. Хотя наверняка про многие рейсы сразу же было понятно, что ранее, чем через сутки они не улетят. Возможно, именно из-за опасений, что придется селить не улетевших пассажиров в отели и платить им компенсации, администрация «Домодедова» не рискнула сразу же закрыть аэропорт для приема пассажиров.

Почему не может отправлять свои рейсы из «Шереметьева» «Аэрофлот», более или менее понятно, хотя сколько-нибудь внятных объяснений само руководство компании до сих пор не дает. Очевидно, у «Аэрофлота» нет необходимых запасов антиобледенительной жидкости, а также, возможно, горючего для снегоочистительной техники, а может – и самой этой техники. В силу каких-то причин у «Аэрофлота» также нет возможности быстро приобрести все необходимое и доставить в аэропорт «Шереметьево». Вероятно, тут сказалось то, что монополист привык работать «с колес», не обременяя себя излишними запасами и надеясь на русский «авось». Также можно предположить, что структура управления «Аэрофлотом» - слишком громоздкая и неповоротливая, поэтому быстро принять и провести в жизнь необходимые решения там просто не могут.

Страдают же прежде всего несчастные авиапассажиры. И в их реакции на транспортный кризис мы гораздо ближе к странам «Третьего мира». Вспомним, как совсем недавно забастовка железнодорожных служащих вызвала массовые беспорядки среди пассажиров, застрявших на главном вокзале Буэнос-Айреса, которые пришлось подавлять с помощью спецсредств. У нас до спецсредств дела, слава Богу, не дошло. Но драки между доведенными до отчаяния пассажирами уже случаются, так же как и их нападения на сотрудников авиакомпаний и аэропортов. Милиция в аэропортах отсутствует, а сотрудники служб безопасности авиакомпаний и аэропортов вообще боятся выходить к пассажирам, чтобы не стать жертвой самосуда. Группа пассажиров, улетавшая в Бангкок, еще раз подтвердила действенность старого лозунга «Только в борьбе обретешь ты право свое», когда, блокировав зону безопасности аэропорта, добилась того, что их самолет отправили. Я уж не говорю о взлетевших до небес цены на такси, а также на еду и напитки, о попытках мафиози блокировать доставку бесплатной воды для пассажиров.

Кстати, удивляюсь, почему застрявшие на сутки и более пассажиры в «Домодедово» и «Шереметьево» до сих пор не сорганизовались в какие-то инициативные группы и не предъявили свои законные требования администрации аэропортов и авиакомпаниям. Вероятно, тут сказывается то обстоятельство, что основная масса авиапассажиров принадлежит к той прослойке, которую в России условно называют «средним классом». Это люди относительно состоятельные, по российским меркам, чурающиеся толпы, индивидуалистичные и предпочитающие замыкаться в рамках семьи и немногочисленного круга друзей. Организовать их для какой-то массовой акции очень трудно.

Адвокат Сергей Жорин, готовящий многомиллионные иски к авиакомпаниям и администрации аэропортов от пострадавших авиапассажиров, совершенно прав, когда заявляет, что сложившуюся ситуацию нельзя считать форс-мажорной, и все обратившиеся в суд авиапассажиры смогут рассчитывать не только на компенсацию материальных затрат, но и возмещение морального ущерба, причем «речь может идти о десятках миллионах рублей совокупной компенсации морального вреда. Это станет очень поучительно для авиакомпаний и администрации аэропортов, к которым будет направлен иск». Вероятно, это единственный реальный путь хоть как-то воздействовать на авиационных и других монополистов. Однако для этого надо не только, чтобы пассажиры и представляющие их адвокаты подали соответствующие иски, но и чтобы российские суды научились, наконец, наказывать государственные органы компании-монополисты отнюдь не символическими штрафами и необходимостью платить серьезные, многомиллионные или даже многомиллиардные компенсации пострадавшим.

К сожалению, в России до этого еще очень далеко. Суды, как правило, стараются блюсти «государственные интересы» так, как они их понимают, и не обижать ни госорганы, ни монополии, ограничиваясь в лучшем случае почти символическими штрафами и компенсациями. А ведь на самом деле только разорительные штрафы и компенсации, способные поставить компании на грань банкротства, могут заставить работать эффективно, учитывать интересы потребителей, в данном случае – авиапассажиров, и не допускать такого «форс-мажора», последствия которого мы до сих пор наблюдаем в Домодедово и Шереметьево.

       
Print version Распечатать