Метет летний московский снег, забивается в ноздри, лезет в глаза. Жарища.

Навстречу идут два корпулентных загорелых парня лет тридцати, загребают руками, как тюлени ластами. На обоих светлые льняные штаны. На одном - футболка лимонного цвета, нарисован розовый большеглазый поросенок, и надпись "I'm not sad, I'm sober", то есть "Я не грустен, я трезв". На втором майка лазурно-голубенькая, тоже с розовым поросеночком, а надпись, наоборот, "I'm not sober, I'm sad".

Ясно, вернулись с отдыха на Кипре, в Египте, на Мальте либо еще из какого-то места, где общеупотребителен английский язык. И там в лавке для туристов купили эти майки - "по приколу". А теперь, вспоминая славные курортные деньки (надеюсь, турагентство их, как бывает, не надуло, но и парни эти не похожи на таких, кого можно надуть), ходят в них по Москве.

Правда, выглядят они в них по-дурацки. Похожи на туристов из Тулсы, Оклахомы или Лидса.

И все равно - радует. Во-первых, знают, наверно, английский язык, что уже неплохо. Я помню, как несколько лет назад на Мальте видел приблизительно того же типа парней, сильно нетрезвых, матом ругавшихся на мальтийцев за то, что те не понимают ни бельмеса по-русски. А мальтийцы всякого повидали, в том числе русских еще во времена Наполеона, и совершенно справедливо этим ребятам отвечали даже не по-английски, а на только им самим понятном семито-романо-германском языке. Так что - прогресс.

А во-вторых, радует потому, что эти ребята способны не только бинарно рассуждать, выстраивать причинно-следственные цепочки и задаваться вопросом, что хорошо и плохо. Нет, у них еще есть способность к иронии.

Единственное, что остается загадкой: почему у изготовителей маек лимонный цвет ассоциируется с трезвостью? Грусть голубая - ладно, это блюз такой. А почему трезвость лимонная, не салатная или апельсиновая? Но состояние - штука личная, и каждый его красить может, как хочет.

А еще эти персонажи мне напомнили героев одного из рассказов Скотта Фитцджеральда, спьяну укравших из гостиницы таблички "Вход" и "Выход", повесивших их себе на шею и в таком виде слонявшихся по Нью-Йорку, представляясь: "Это - мистер Выход, а я - мистер Вход". Сюжет простенький, однако великолепно обобщающий вопрос о смысле существования.

Кроме того, парни с поросятками напомнили мне забавную сцену, которую я наблюдал в Москве года три назад, когда тоже летел тополиный пух.

Стою в Камергерском переулке рядом с памятником Чехову, геморроидально пристроившемуся задницей на бронзовую приступочку. Надо сказать, у скульптора Рукавишникова проблемы с почечуем: его Достоевский на постаменте тоже сидит в страдальческой позе. Жду приятеля, с которым у меня назначена встреча. Его все нет.

Зато появляется группа английских туристов гопнического вида, и говорят они на диковатом диалекте, то ли из Ливерпуля люди, то ли из Манчестера. Похожи на футбольных фанатов, и что их в Москву, где с футболом так себе, занесло - не очень понятно.

Гид талдычит про Чехова - вот, мол, великий русский писатель Chekhoff, написавший "The Cherry Orchard" и другие замечательные произведения.

Британцы озираются по сторонам и к Чехову интереса не проявляют. Но тут вдруг один из них, отчего-то возбудившись, орет: "Check off! Check in! Check out! Fuck in! Fuck out! Fuck off!"

Прочие начинают гоготать, тыкать пальцем в Чехова и радостно галдеть: "Рашн райтер Факоф", а затем переходят на обсуждение гостиницы, куда их поселили. Гид, застыдившись, пытается их увести в сторону МХАТа, но ясно, что бриттов больше тянет в сторону террасы кафе напротив, где они видят людей с большими кружками пива. Все же уходят.

Это тоже о смысле существования. Чехов, совершив "чек-ин", прожил славную и странную жизнь перед тем, как из нее выписаться. И английские туристы тоже что-то новое в жизни для себя обнаружили. А жизнь - странная штука, как известно. В ней много непонятного.

Например, еду на днях на трамвае "А" от Даниловского рынка в сторону Зацепы. Трамвай почти пустой, напротив сидит человек того же возраста, что ребята с поросятами, одетый средне, не богато и не бедно, один из многих обычных москвичей. Мобильный у него издает звуки "Полета валькирий", он его подносит к уху и громко выдает такую тираду:

"Ну че?.. Ага... Блин, конечно а ля карт, только без фуагрЫ! Какая на хер в жару фуАгра, ты что, с лопуха е...лся?"

Я прислушиваюсь - интересно. Более того, делаю поступок, возможно, являющийся предосудительным: включаю диктофон.

Дело в том, что я за пару дней до того купил цифровой диктофон - старый пленочный сломался, а это устройство мне иногда необходимо для работы. Обошел несколько магазинов - обычных кассетных диктофонов, привычных мне, нигде нет. Наверно, их отменили, и это нехорошо. Это нарушает постоянство мироздания. В одном магазине нашел микрокассетный, но не люблю я их, а кроме того, к нему не было кассет. Пришлось обзаводиться цифровым. Оказалось, что штука довольно удобная, хотя и вызывающая некоторые подозрения. Уж больно много в ней набито ненужных функций. А так - маленький, легкий, очень похожий на мобильный телефон. И, делая вид, что это мобильник, включаю, держу в руке, микрофоном направляю на соседа и записываю следующее:

"Ага... Ну... А бЕлонов и крезЫ привезли? Ну, лады...Эти, блин, как раки, ну экревисЫ и лангУстины есть? Да тигровые - хер с ними, ты мне вот че? Ну, ага... Ты это, арманьяк остался? Ну... Да нет, какая скапА, ты че? Я что, блин, вонять скочем буду? Я как вискарем фламбировать буду, блин, ты че, е--ть? Ты это, сгоняй к Бутырке, может, там нормальный арманьяк есть. Нет? Ну блин, ты даешь... Ну, лады... Ты это, к Левону-то за баранинкой, того? Есть? Да хер с ним, трава нормальная, будет каре. И это, того, ты того, для рэ, эстрагончик у Ахмаджона с утра возьми... Да хули мне из Франции, с рынка съедят. Ага... И это... Ты, блин, еще бы мне целого барана, е--ть, из Франции прислал, на хер он мне, я и так каре сделаю - зашибись, умри мама. А? ШипАлаты? Ну, мне Люк откинул. Да икра - понятно, не грузи... Ну? Че? А это - да. Это Вова пусть парится. ПрАлин - супер, ты им жопу себе натри, я того, не из кондитерского техникума... Ну, лады, бывай!"

Позволю себе привести краткий глоссарий.

Belon и creuse - виды устриц, довольно дорогие, особенно если из Бретани.

Ecrevisse - рак. В Европу обычно импортируется из Румынии, Болгарии и Турции, а не с Дона.

Langoustine - морское ракообразное, похожее на лангуста, но без клешней и меньше размером.

Armagnac - небольшая область на юго-западе Франции; продукт местных дистилляторов отличается от того, что делают их коллеги в области Cоgnac.

Isle of Sсapa - хорошее односолодовое виски с острова Скапа на северо-западе Шотландии.

Flamber - способ приготовить блюдо при помощи поверхностного обжигания его алкоголем.

Бутырка - кажется, напротив нее есть винный магазин из разряда тех, что в Москве называются "элитными".

Carre - в этом случае "седло барашка".

Raie - скат, плоская рыба из отряда акульих, очень вкусная, если уметь приготовить.

Сhipolata - пряные колбаски из Пиренеев и региона Бордо.

Praline - ручным образом сделанные изделия из свежего шоколада с разной начинкой. Бельгийская специальность; чуть хуже "пралин" умеют делать в Швейцарии, в кантоне Во.

То есть мой сосед - повар, да не из тех, кто жарит котлеты по-киевски. Нет, как я понял, он собирается делать "юитр а-ля борделэз", блюдо трудное и экзотическое. Сырые устрицы подаются вместе с поджаренными "шиполатами", и ни устрицы не должны умереть, ни колбаса остыть. Он, скорее всего, мастер в белоснежном колпаке, прошедший стажировку в парочке ресторанов высокой кухни.

Единственно, я не понимаю, почему, по его мнению, в жару жирную гусиную печенку из Перигора есть нельзя, а устриц - можно. У нас сейчас пока месяцы без буквы "р" в названии, и в соответствии с французским поверьем до сентября к устрицам прикасаться не следует - можно отравится.

Но летний снег-то - идет. И Франция - не Россия. У нас исторически животы могут все переварить - и летних устриц, и гречку со студнем в летнюю жару.

И другое я не смог понять. Если он такой хороший повар, а по его терминологии это понятно, почему он по Москве трясется на "Аннушке", а не передвигается на дорогом автомобиле, как следовало ожидать, если почитать ресторанных критиков "Афиши", "Time Out" и "Коммерсантъ-Weekend"? Кто его шипАлаты жрать будет, если он их не подвезет со скоростью неописуемой на "Порше-Бокстер"? И отчего у него такой гопнический выговор и лексикон?

А тут я вспомнил еще одну историю, как в Париже ехал на автобусе и было жарко. Рядом сидел обычный парижанин и в трубку на пролетарском парижском жаргоне хрипато и гнусаво нес:

"T'fais qoui, Bebe? 'Coute, lasse beton, c'est quoi-la t'zistoires de merde alors? C'quoi ca, la chevre sans capres? Quoi? La bresse, pute? Vas t'en faire foutre, partapoule, inch'allah....Mais merde, d'ac, ca n'existe, pute, que le capres de Corse, merde ou oui? Bah si, daccodac, ta p'titе connasse Marie peut faire un p'tit parcours chez Jojo, ou bien non ou claire comme ca? ... Quel Jojo? 'Coute, t'm'mmerde, bien? Bah oui, t'compris, z'angouilles de Brachchian', c'est bien nul sans ca... Quoi? Maimerde, surement, Bebe, n'va tout faire superbissime, d'ac?..."

Тогда у меня диктофона не было, и это только бледная реконструкция яркого волеизъявления, которое франкофон поймет. Человек, языком Рабле не владеющий, вынужден поверить, что говорил человек в парижском автобусе на столь же вульгарном наречии, как человек в московском трамвае.

И он тоже наверняка был очень хороший повар. Возможно, без колпака "Мишлен", но не из тех, кто портит мясо, жаря полусъедобный "стек о помм". Мне это стало ясно, когда он не заинтересовался возможностью готовить poule bressane, чудесную курочку, выросшую в предгорьях Юрских гор на натуральной кормежке, а требовал, чтобы придурочная Мари отправилась к Жожо и у него приобрела нечто, необходимое для приготовления молодых угрей из озера Брачиано, находящегося недалеко от Рима. А лучше ли всех прочих каперсы с Корсики для того, чтобы приготовить молодую козлятину, - не знаю. Полноватому парню, ехавшему на тряском автобусе от Монмартра до Сен-Жермен-де-Пре, виднее. Потому что я не повар, хотя кое-что по вдохновению готовить умею. Например, ската в сливках с эстрагоном.

Но дело вовсе не в этом, а в прогрессе и в том, что жизнь странна и хороша. От повара не надо требовать, чтобы он был сильно умен и, тем более, прочитал все написанное Чеховым, Флобером и Шекспиром. Главное, чтобы он был человек хороший, так как плохой человек хорошую еду не сделает никогда, даже свари он картошку в мундире.

Что же касается прогресса - я считаю, это хороший омен, когда повар, способный приготовить huitres a la Bordelaise, трясется в трамвае, а не рулит на дорогом авто. Это свидетельствует о том, что Россия становится демократическим обществом наподобие Франции, как и то, что по Москве разгуливают ребята в майках с надписями на тему трезвости и печали. Значит - думаем, следовательно - существуем!

Нет, конечно, Ширака в парижском трамвае, наряженного в майку с поросенком, я увидеть не надеюсь, как и его демократически выбранных преемников. Первая причина - трамваев в Париже нет уже лет тридцать. Вторая - французы в большой степени ритуалистическая нация, устриц в месяцы, где буквы "р" нет, не едят, и их начальники не могут себе позволить выглядеть по-дурацки.

Не то - россияне. У нас душа шире, и мысли теряются в ее складках. Поэтому я надеюсь увидеть В.В.Путина или, по крайней мере, его преемника, одетого в лимонно-лазурную футболку, подъезжающего на трамвае к памятнику Чехову и радостно возглашающего: "Чек-аут есть чек-ин, и наоборот!". И геморрой со всякими идеями закончится навсегда.