Внимание, движущее звездами ума

Исследование Анны Корндорф – невероятная драма европейской власти, которая, лишившись феодальных санкций своего благополучия, должна была изобретать собственное величие из подручных материалов. По сути, феодализм кончился, когда наемные войска в Европе стали основной ударной силой: это означало, что все символические связи между ведением войны и осуществлением власти рушатся. Выигрывает уже даже не макьявеллиевский баловень фортуны, а человек, успевший перекупить войско, и таким образом обеспечивший себе власть крайне нелегитимными средствами, поставивший трон на многократно употребляемом подножии, которое любой может увести у него. Даже если его власти ничего не угрожает, то все равно, само отсутствие гражданских святынь в условиях, когда старое освящение власти и порядка не действует, когда все верные власти рассеялись, и сам порядок феодальной зависимости взорван новыми финансовыми потоками, требует новых мощнейших средств легитимации. Одним из таких средств сделался театр: театральные постановки и вообще театральное величие двора XVII-XVIII веков. Европейские монархи, как доказывает Корндорф, не столько ссылались на уже имеющиеся мифы, сколько производили мифологию самим своим присутствием, своими жестами, своей повседневной манерой поведения. Не декорации должны были изумить и внушить мысль о величии, но появление монарха превращало обычный декор в зримое утверждение величие, в выстраивание прямо на глазах привилегий монарха. Например, «Король-Солнце», каким почитал себя Людовик XIV и его подражатели из разных династий Европы, не просто строил себе дворец солнца, он именно становился солнцем благодаря заведенному порядку дня: проснувшись в золотом покое, и закончив день среди апельсиновых кадок мнимого «Сада Гесперид». Как пишет Корндорф, сама архитектура дворцовых парков – это пленение стихий: птицы в клетках изображали воздух, фонтаны – воду. Но это вовсе не ритуальное выстраивание стихий на службу монарху, а попытка превратить монарха в такого посетителя парка, который только один и может справиться с монаршьей ролью. Самозванство исключено не династическим аргументом, а аргументом зрелищно-имитационным: никто не может исполнять функцию монарха, потому что никто не может сыграть ту роль, которая только и становится подлинным удостоверением монарха, более того, творит подлинную сущность монарха, в уникальном стечении обстоятельств «театра». Уникален театр придворных постановок, со сложной машинерией, и уникален дворцовый комплекс – как капризное сочетание природных стихий с замыслом архитектора. Такой театр неповторим не в силу актерской игры, а в силу того, что в разыгрываемых сюжетах ни буйство стихий, ни власть человеческого разума не возьмут верха: Дидона кончит жизнь на костре, а жерло Аида поглотит смелые надежды, и монарх как новый Эней выйдет перед подданными с золотой ветвью в награду за душевные мучения. – А. Марков.

Корндорф А.С. Дворцы химеры: Иллюзорная архитектура и политические аллюзии придворной сцены. – М.: Прогресс-Традиция, 2011. – 624 с. [+вкл. 24 с.], илл. – 800 экз.

       
Print version Распечатать