Тамплиеры с нами

Демурже Ален. Жизнь и смерть ордена тамплиеров. Пер. с фр. А.П.Саниной. - СПб.: Евразия, 2008. - 391 с. ISBN 978-5-8071-0253-9.

Редко о какой средневековой организации ходит столько легенд, как об ордене тамплиеров. То они сатанисты, то они рыцари Святого Грааля и хранители истинной веры. "Похоже, что покойник обладал завидной выносливостью, если мог служить сразу двум столь несовместимым господам (христианству и антихристианству)", - посмеивается французский историк Ален Демурже. Тем интереснее попытаться разобраться в реальности, а не сводить все к одной-двум простым идеям, например, оккультизма.

Начали тамплиеры с охраны паломников в Иерусалим от разбойников. Первые члены ордена одевались в то, что им подавали в качестве милостыни. Теоретическое отсутствие имущества у членов ордена не помешало сословному делению. Кто в миру был рыцарем или потомком рыцаря, становился им и в ордене, а зависимого крестьянина не только не приняли бы и на самую низшую должность, но выдали бы сеньору. Но тамплиер объединял рыцаря и монаха в одном лице, что было вполне подрывной идеей для средневекового общества с четкими сословными границами и обязанностями: одни молятся, другие воюют, третьи трудятся. Многие церковники с самого начала относились к военным орденам подозрительно: спасение души достигалось, с их точки зрения, только молитвами. (Может быть, положение о спасении посредством мирских дел, в данном случае воинских подвигов, было одним из тех, что проложили дорогу протестантизму?) Похожие на орден структуры существовали и на Востоке. Например, рибат - укрепленный военно-религиозный центр на границе мусульманского мира, служили в нем временно, в рамках джихада, священной войны с неверными. Много рибатов было в Испании, где тоже воевали тамплиеры.

А дальше в дело вступила логика реальности. Члены ордена постоянно участвовали в боях и представляли собой прекрасно дисциплинированное и обученное войско. Но опыт постоянных войн учил и осторожности. Командор ордена безуспешно пытался отговорить брата короля Франции графа д?Артуа от атаки на Мансуру. Осталось сказать только: "Мы не останемся. Мы пойдем с вами, но знайте, что мы сомневаемся, вернется ли кто-нибудь из нас обратно". Не вернулись ни граф, ни двести тамплиеров. Но в других случаях такие советы давали почву обвинениям в трусости.

Тамплиеры понимали, что бессмысленно захватывать то, что нельзя удержать, и что с соседями порой нужно не только воевать, но и договариваться. И в Испании тамплиеры приглашали мусульман вернуться на завоеванные ими территории, гарантируя свободу веры, а порой даже возводя стены для защиты мавританских кварталов. Иначе ордену достались бы бесполезные земли без людей и пустые города. Но в результате орден обвиняли в контактах с мусульманами (а потом и в предательстве). Хотя связи с мусульманами неизбежно возникали у всех правителей государств крестоносцев. Доходило до нелепостей - например, иерусалимский король Амори поверил в намерение перейти в христианство членов мусульманской секты асассинов (практиковавших террор до такой степени, что в современном французском языке слово "убийца" произошло именно от асассина). Тамплиеры расстроили переговоры с убийцами и обманщиками - и навлекли на себя королевскую немилость, хорошо, что король вскоре умер. В то же время фанатиков, бросавшихся в безнадежный бой с верой в божью помощь, среди тамплиеров тоже было достаточно.

Демурже обращает внимание на то, что для тамплиеров "за морем" означало "в Европе" (а "дома" - в Иерусалиме или Акре). Описи конфискованного у ордена имущества демонстрируют это различие фронта и тыла. На Кипре, куда тамплиеры эвакуировались после падения замков на побережье Палестины, - сотни кольчуг и арбалетов. В Ирландии - мешки пшеницы и овса. Соответственно, европейские отделения ордена старались выкачать из Европы как можно больше денег и людей для поддержки действий на Востоке. Едва ли такое "колониальное" отношение многим в Европе нравилось. Но в ситуации, когда в Европе охладевали к крестоносной идее, когда поток пожертвований уменьшался, а давление мусульман становилось все сильнее, у ордена просто не было иного выхода. Отсюда стремление к максимальной эффективности хозяйства в европейских поместьях (именно тамплиеры основали производство сыра рокфор, они же своими мельницами и сукновальнями способствовали подъему промышленности). Отсюда внимание к торговле и финансовым операциям, вовсе не в каком-то повышенном корыстолюбии тут дело. Без денег не повоюешь. Но, разумеется, ростовщические операции симпатий к ордену не прибавляли.

Одна из легенд связывает тамплиеров с еретиками-катарами. В реальности таких связей практически нет, разве что кто-то из бывших катаров попытался укрыться за морем, как сейчас человек с сомнительным прошлым идет в Иностранный легион. Орден не был носителем каких-то магических знаний. (Была бы магия - может быть, скрывшихся тамплиеров было бы больше? Но творцы легенд о несоответствиях не думают.) Многие тамплиеры были просто квалифицированными людьми - опытными воинами, умелыми финансистами, успешными дипломатами. Этого достаточно, чтобы возбудить зависть у тех, у кого что-то получалось гораздо хуже. Разумеется, в ордене были и корыстолюбцы, и жестокие люди, но едва ли их процент был выше, чем везде. Тамплиеры вели себя как обычные феодальные сеньоры. Магистр ордена в Англии выгнал вдову рыцаря из поместья, которое тамплиеры считали своим, вдова цеплялась за дверь, ей отрубили палец, а потом предательски убили ее сына. В Париже у тамплиеров был свой квартал, окруженный стенами и защищенный привилегиями. Ранее поселившихся там жителей безжалостно выставили. Французское сравнение "пьет, как тамплиер" тоже, наверное, не на пустом месте возникло. Впрочем, всякая бюрократическая структура, при отсутствии внешнего контроля, рано или поздно начинает обслуживать только свое существование, а не полезные для общества цели. А крестоносную идею в большой степени подорвало и папство, называя крестовым походом всякую войну в своих узких интересах.

Складывающееся централизованное государство не могло примириться с организацией, выкачивающей из страны немалые средства на какие-то посторонние задачи. Государство, видимо, вообще несет в себе семена тоталитаризма, уничтожая все иные силы, если тому не мешает общество. От гонителя тамплиеров французского короля Филиппа Красивого пострадали также ломбардцы. Впрочем, первые угрозы тамплиерам прозвучали не во Франции, а в Арагоне. Критике подвергались и другие рыцарские ордена. Но тамплиеры не рискнули отказаться от поддержки государства, не понимая, что невозможно пользоваться этой поддержкой и одновременно преследовать собственные цели. Госпитальерам тогда удалось ответить на вызов времени - они захватили остров Родос, основали там собственное государство, приняв на себя всю ответственность за существование ордена. Обновленный орден нашел свое место в борьбе Европы против турок (особенно при обороне Мальты, в действиях против пиратов на Средиземном море). Тогда никто не обвинял госпитальеров в ереси и не сомневался в необходимости их существования. Но следующее окостенение, в конце XVIII века, преодолеть уже не удалось - и Наполеон просто выставил госпитальеров с Мальты. Времена были другие, обошлось без процессов и казней, хватило нескольких тысяч французских пехотинцев.

А уничтожение тамплиеров еще нуждалось в идеологическом обосновании - и в ход пошли обвинения в ереси, вполне стандартные для борьбы с политическими врагами в Средние века. В рамках средневековой карнавальной культуры найти людей, относящихся с насмешкой к догмам и обрядам христианства, в ордене (как и в любом другом месте) большого труда не составляло. И заработала инквизиция, цель которой была не в том, "чтобы установить истину, а в том, чтобы сделать подозреваемого виновным", как писал один из подследственных тамплиеров. Пытки к тамплиерам применялись только во Франции и зависимых от нее мелких государствах. Оттуда соответственно и признания тамплиеров во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Ни в Испании, ни в Италии пыток не было, и большинство членов ордена отпустили как невиновных. Сожгли немногих - в основном бывшие тамплиеры доживали свой век, получая даже содержание из доходов от конфискованного у ордена имущества.

Причем мусульманские полководцы обычно приказывали казнить пленных тамплиеров, понимая, что от них ничего и пытками не добиться. Для понимания Средневековья Демурже использует опыт темного времени современности, сталинских процессов ХХ века. Герои на последних бастионах Святой Земли могли не быть героями в застенках палачей. После гибели государств крестоносцев орден утратил цель существования, члены его были дезориентированы, могли видеть в разгроме наказание за свои грехи, действительные или мнимые, а такие люди - легкая добыча для обвинителя.

Якобы проклятый тамплиерами король Франции умер в сорок шесть лет - вполне нормально, учитывая низкую продолжительность жизни в Средние века (отец короля дожил только до сорока). Папа Климент V, предавший орден вместо его защиты, умер в пятьдесят четыре года. Проклятие, если и есть, скорее, в другом. В готовности заменить реальность, анализ логики ее развития - удобными мифами. В готовности людей поверить в выдвигаемые властью обвинения - и в готовности власти подтвердить эти обвинения любыми бесчестными средствами. В эволюции благих намерений в окостеневшие структуры. Так что тамплиеры с нами.

       
Print version Распечатать