Референдум без начала, парламент без конца

«Не камень назван от Петра, но Петр от камня», – писал блаженный Августин, противопоставляя номинальное тождество, как признак языческого мышления, участию в новом роде вещей и отношений, называемом Церковью. Известная книга Ф.-Р. Анкерсмита, теперь доступная русскому читателю, движется вполне в русле августиновской мысли, противопоставляя номинализм прямой демократии высшему реализму представительной демократии. Главный недостаток прямой демократии – ее неинструктивность: она возможна только тогда, когда существует ритуально подкрепленная ситуация отбора возможностей – граждане полиса могут спорить и договориться, какую статую поставить на агоре, и этот религиозно фундированный спор обладает достаточным зарядом для того, чтобы ремесленники правильно выполняли свои обязанности по изготовлению статуй. Тогда как политика Нового времени – это политика множащихся инструкций, часть из которых доступна массам, а часть – доступна лишь тем, кто у руля власти.

Религиозные ритуалы оказались подменены процедурами доставки этих сообщений: Анкерсмит очень остроумно на примере книгоиздательской судьбы книги Макьявелли показывает, как менялось в зависимости от тиража и комментаторского оснащение восприятие этой книги – от наставления тирана до его разоблачения. Политика Нового времени, как показывает Анкерсмит на примере трудов Э. Берка и последующего «политического романтизма», представляет собой познание политического как одного из родов реальности, который всякий раз должен быть окружен другими родами. С одной стороны политического будет, например, психология масс, а с другой – обучение элит, и это будут не манипулятивные политические стратегии в чистом виде, а скорее, именно роды, необходимые на карте познания, как на геологической или ботанической карте нужно представить все роды соответствующих физических объектов.

Но здесь мы сразу сталкиваемся с важной трудностью рассуждений Анкерсмита: оказывается, что представительную демократию, как некое участие формирующихся элит в политической деятельности как роде бытия, можно сделать вечной, если сделать образование всеобщим, которое бы постоянно поставляло бы свежие элиты. Бесспорно, в ретроспективе представительная демократия и всеобщее среднее образование связаны теснейшим образом, как две доли единого символа духа. Именно этим представительная демократия, по Анкерсмиту, отличается от просветительского требования равенства политического участия, которое поддерживается тем, что наиболее просвещенные люди берут на себя миссию арбитров равенства, болезненно (привет психоанализу!) приникающие к разуму как к отцу всех равных.

Представительная демократия, утверждает автор, романтична в высшем смысле – она подразумевает, что всякий представитель народа есть другой, который некоторое время действует автономно, и тем самым становится мессией общей воли. Общая воля, как простая трансляция интересов, по мнению Анкерсмита, деформирует само время, превращая интерес в основание политического суждения. Референдумы приводят только к новым конфликтам, а представитель народа оказывается мессианской фигурой, игроком, который разумен в каждый момент игры, держит контроль над собой, и поэтому осуществляет правильную демократию.

Но не получается ли это скорее описанием футбольной игры, где победителей не судят, чем политического процесса? Можно считать футболиста представителем народа, дарящим момент счастья согражданам. Но и футбольный ас не всегда побеждает, и требуется слаженная деятельность всей команды, да и правильно поставленные тренировки. Вероятно, Анкерсмит, пугаясь эффектов, которые производят современные медиа, делает ставку на спонтанность политической воли, которая вдруг оказывается идеальной волей, например, предотвратившей войну. Но так мы возвращаемся опять к логике античности: правда, уже не внутренних дел полиса, а греческого сотрудничества – приостановки войн на время Олимпийских Игр.

Всё это звучит невероятно интересно; но только проложить магистраль от удачи на Олимпийских играх к Литургии всеобщего участия и обретения Другого – целая проблема. Вряд ли такая Литургия исключает общее пение: церковная Литургия без него не обходится. – А. Марков.

Анкерсмит, Франклин. Политическая репрезентация / Пер. с англ. Алексея Глухова. – М.: ИД НИУ ВШЭ, 2012. – 318 с. – 1000 экз.

       
Print version Распечатать