Данность требует признания не её самой, а поступка

Благой поступок часто отождествляют со справедливым поступком: восстановлением справедливости собственными силами или при содействии благоприятных обстоятельств. Л. Кришталева видит проблему глубже: благой поступок не налаживает благополучные отношения, но обличает и осуждает как совершающего поступок за его прежнюю леность, так и свидетеля поступка за поспешность и непродуманные желания. Но это обличение может стать позитивным: оно выводит на свет то, чего сам человек прежде не знал о себе. Столкнуться с миром лицом к лицу, и при этом не разбиться – вот смысл поступка как самосознания. После этого человек воспринимает происходящее в мире не как раздражающие обстоятельства, но как область, в которой должна быть учреждена правда. Таким был Сократ, отстоявший свою правоту ценой своей жизни, такими были и последующие радикальные критики привычной реальности: от Сенеки до Достоевского. Книга Кришталевой – своего рода пособие по духовной битве, учебник боевых искусств: небольшая книга, написанная по результатам многолетних наблюдений за этими мастерами высочайшего уровня, перед которыми отступили демонские призраки и которых благословил поэтический ритм припоминания о самих себе. И Сократ, и Достоевский не просто помнили себя или вспоминали себя, и тем более не мыслили эпизодами прошлого; воспоминание их без умолку огорошивало, сурово наставляя сначала научиться правильно относиться к себе, а потом уже прикасаться к людским делам. В чем же поэзия? – в том, чтобы знать границу самого себя, и отзываться на пограничье опыта так же, как поэт отзывается на свою же строку, ставя новую рифму. – А. Марков.

Кришталева Л.Г. Философия и этика поступка (Структура и значение поступка в различных историко-культурных обстоятельствах: опыт реконструкции). – М.: ИФ РАН, 2010. – 124 с. – 500 экз.

       
Print version Распечатать