О чем мы не знаем

В действиях многочисленных сетевых обвинителей Антонины Мартыновой, ее мужа Кирилла и публичной защиты по "новгородскому делу" много пугающего и странного. О пугающем - о том, что, как выяснилось, не все люди таковы, как многим представлялось ранее - коротко написал Дмитрий Быков, а подробней - Сергей Худиев.

Странно же совсем другое. Прежде всего, конечно же, то, что все усилия по публикации третьесортных слухов о семье Мартыновых и искренняя радость по поводу провала защиты (на закрытом процессе с лояльным обвинению судом, который не дал защите представить фотографии семьи, заключение эксперта-полиграфолога etc, выиграть процесс было не так и сложно) совершенно бессмысленны. Люди, конечно, старались, но зачем? Прокуратуре эти анонимные "сливы" ничем уже не помогут, Антонине и Алисе ничем не навредят. А вполне осмысленной радость могла бы быть, если бы на открытом процессе обвинение предоставило неопровержимые доказательства виновности Мартыновой.

Ровно так же бессмысленна тайна, так трепетно охраняемая новгородской прокуратурой. Наоборот, если доказательства бесспорны, нет ничего проще и убедительней, чем предъявить их публично, доказав свою бесспорную правоту. Особенно уместно было бы сделать это после вердикта присяжных, когда до окончания дела оставались считанные дни. Бессмысленным, конечно, было и закрытие дела, если принять точку зрения о бесспорности доказательств вины и, главное, постоянные уточнения стороны обвинения о том, что дело базируется не только на показаниях 11-летнего близорукого свидетеля.

Совершенно незачем надеяться на то, что те самые неопровержимые доказательства будут явлены urbi et orbi. Сторона обвинения закрывала процесс именно для того, чтобы доказательства, если они есть, так и остались бы тайной за семью печатями. Новгородская прокуратура может теперь сколько угодно отделываться расплывчатыми фразами о "достаточности доказательств": она говорила ровно то же самое и полгода, и год назад.

Укоры в адрес защиты могли иметь хоть какой-то смысл, если бы не одно обстоятельство. С таким усердием критикуемый Кирилл Мартынов был не только сторонником полной публичности этого дела, полной его прозрачности и ясности, но и источником информации, на которую так скупа сторона обвинения. Так, например, именно Мартынов рассказал о том, что присяжные нашли несоответствие между показаниями свидетеля, согласно которым Антонина - правша, и реальностью, в которой она - левша. Возможно, это не так и присяжные ничего такого не обнаружили, но доказать обратное никто не торопится. Теперь, когда защита побеждена, не очень понятно, кто займется неблагодарной работой и расскажет, что же такого показала сторона обвинения присяжным заседателям и что заставило 11 человек вынести вердикт "не заслуживает снисхождения". Мы услышим приблизительно следующее: "Каждый раз, когда адвокаты находили новые, как им казалось, доказательства невиновности, все они разбивались о результаты нашей экспертизы и аргументы специалистов". Это поведала "Известиям" пресс-секретарь следственного управления Новгородской области Инна Берман, не уточнив, к сожалению: "аргументы специалистов" не есть ли мнение психолога, привлеченного стороной обвинения, о том, что дети, мол, сами никуда не лазают? Может быть, без сомнения, были и другие специалисты, но очень жаль, что их мнение нет никакой возможности обозначить подробней.

Новгородская прокуратура полтора года старалась, чтобы вся информация по делу была или вовсе скрыта от посторонних глаз, или же представляла собой крайне расплывчатые заявления о "сумме доказательств". Эти старания увенчались успехом только теперь, и уже ничто не мешает обвинению с головой окунуться в любимую тишину. После вынесения приговора сторона обвинения, согласно статье 307 УПК, должна представить все доказательства. Но мы прекрасно помним, как следователь Колодкин, нарушив статью 108 УПК, отправил Антонину в СИЗО и был всего лишь лишен за это премии. Боюсь, что нарушение еще одной статьи УПК ничем стороне обвинения не повредит: премию можно и задним числом выписать.

Трудно сказать, что в "новгородском деле" столь секретного. Видимо, как теперь принято говорить, "есть что-то, о чем мы не знаем". И не узнаем: для этого новгородской прокуратурой сделано все возможное и невозможное.

       
Print version Распечатать