Татьянин день... До революции во всех уголках России выпускники Московского университета собирались вместе и за обедами по подписке вспоминали свою alma mater, то хорошее, что оставила в их жизни и памяти юность, проведенная в стенах на Моховой. Разумеется, престольный праздник университетского храма был праздником не только бывших, но и "настоящих" студентов. Всех объединяла Татьяна-учредительница.

После революции дата была вычеркнута из памяти, как и многое другое. Еще когда я была студенткой (1955-1960), о ней официально не вспоминали, хотя, например, у нас дома, где Татьян не было, но было два поколения университетских, это был праздничный день. Наверное, и в других семьях было то же.

В постсоветское время о празднике вспомнили. Из домовой церкви на Моховой выселили знаменитый в советское время университетский театр, теперь там снова храм и церковная лавка. Татьянин день официально и шумно стали праздновать в университете, с молебном для желающих, с торжественным заседанием в актовом зале, с приемом у ректора. Виктор Антонович Садовничий собственноручно разливал безалкогольную медовуху веселящимся студентам.

Еще через некоторое время наш праздник - праздник Московского университета - был государством объявлен Днем студента - как День учителя, День милиции, День морского флота и другие профессиональные праздники. Вроде логично: основание Московского университета - начало высшего светского образования в России. Но с другой стороны: студент ведь не профессия, а временное состояние. Честно говоря, как-то не верится, что эта дата станет таким же всероссийским и неофициозным, естественным праздником, как была. Да и мы, университетские, словно бы обеднели: День студента! А я и мои однокурсники, разбросанные по всей территории бывшего Советского Союза и вот уже скоро пятьдесят лет как, не студенты? А вся армия ныне работающих в Московском университете? Но повторю, логика все же тут есть - попробую объяснить почему.

В прошлом, 2005 году, юбилейном для нашего университета, мы с моей бывшей ученицей, а теперь другом и коллегой Г.В.Зыковой задумали работу "Роль Московского университета в становлении русской классики". Хотя мысль о необходимости такой работы возникла в юбилейный год, она тем не менее не является конъюнктурной, она научно актуальна. Московский университет, первый в России, естественным образом стал моделью российской университетской жизни, а также моделью отношений "университет - общество". Эта проблема - роль университетов и университетского сообщества в национальной жизни - в настоящий момент начинает привлекать внимание, которое проявляется в разных формах, да и причины зарождающаяся популярность темы имеет разные.

Она лежит на поверхности и действительно оказывается конъюнктурной: это реформа образования и полемика вокруг нее. Появился социальный заказ на обсуждение темы не только в публицистическом, но и в академическом аспекте. И едва ли не первая попытка ответить на этот вызов времени - прошедшая в Петербурге международная конференция "История университетского образования в России и международные традиции просвещения", организованная Институтом международных связей Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена, Ресурсным центром социально-гуманитарных исследований Санкт-Петербургского государственного университета и Санкт-Петербургским центром истории идей. Три тома материалов опубликовано в 28-м, 29-м и 30-м номерах альманаха "Философский век" (СПб, 2005). Пути, задачи, цели и риски реформы образования - с одной стороны, а с другой - попытки историков просвещения и историков университетского образования в России (включая ее бывшие территории - Украину, Прибалтику) ознакомить общество с результатами своих исследований - вот что определило содержательную пестроту, характерную для этого издания.

Суперсовременные названия учреждений-организаторов достаточно ясно объясняют, почему в трехтомнике так слабо представлен двухсотпятидесятилетний опыт существования Московского университета. На пустом месте строить новое здание легче - но насколько оно в реальности пусто? Даже и содержание исторической части этого трехтомника позволяет высказать некоторые соображения об особенностях российского университета, сложившихся к первой трети XIX века. Как известно, в Новое время в Европе существовало два типа университетов: университет как автономная ученая корпорация (более архаический, сформированный еще Средневековьем) и университет как государственное образовательное учреждение, ставящее прежде всего утилитарные цели подготовки образованных чиновников, учителей, медиков. Не вдаваясь в историю борьбы разных подходов и принципов при создании первого российского университета, заметим, что в итоге Московский университет сформировался как сочетание этих двух принципов.

В Российском государстве, с его традиционно жесткой вертикалью власти, стремившейся решающим образом определять все сферы национальной жизни, заложенная изначально автономность университета постоянно подвергалась атакам государства и его идеологов. Ее то допускали, то отбирали, и это было не менее определенным маркером общей атмосферы национальной жизни, чем, например, в XX веке отношение к фигуре Ивана Грозного.

Обсуждаемая ныне реформа образования предполагает актуализацию "государственнической модели" с минимизацией автономии и переориентацией от фундаментального образования сторону более прагматичного типа подготовки выпускников. Понятно поэтому, что главная национальная особенность отечественной университетской модели с равновесием (пусть и, так сказать, колебательным, динамическим равновесием) между началами автономии ученой корпорации и патриотической просветительской прагматики оставлена без внимания.

Есть, однако, и другая причина обращения к университетской теме. После того, как советская концепция русской истории потеряла право на монополию, предметом научного внимания стали не только классы и выражающие их интересы общественно-политические группировки. Непредвзятому исследователю совершенно очевидно, что примерно к середине XIX века формируется и становится достаточно влиятельным в общественном сознании представление об университете как некой области свободного научного поиска и интеллектуально-духовного созревания нового поколения русских людей.

И если по всей стране студенты ныне очень многочисленных университетов так понимают свою alma mater и свои студенческие годы, то ладно - присоединяйтесь! Только и нас, "бывших университетских", примите в игру.